TANKAR OM IS-BERGENS URSPRUNG UTI
DE NORDISKA HAFVEN
——
[РАССУЖДЕНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ
När jag företager mig at handla om Isbergens ursprung, som pläga kringflyta uti de Nordiska Hafven, och förmodeligen äfven finnas uti Hafven vid Södra Polen; är ej mitt upsåt at förklara, huru vattnett aldraförst fryser til is, utan endast, huru stora massor af is upstaplas på hvar annan, til dess de likna flytande Berg.
Isen uti de Nordiska Haf, befinnes vara af tre särskildta slag. Det första är en lös, bräckelig och ej särdeles klar isskorpa, sällan öfver et qvarter tjock, hvilken merendels ser ut som en sammanfrusen Snö-sörja. Då denne Is smältes, finnes han innehålla salt vatten. Det andra slaget är en hård, fast, klar och genomskinande is, uti stora sammanhängande fält, stundom til flera1* mils vidd och tre alnars tjocklek: den innehåller et sött vatten, och kännes allenast litet Saltaktig på den sidan, som ligger emot salta vattnet. Det tredje slaget är en oformelig is-massa, som liknar til utseende et obäkeligt Berg: det reser sig ofta til 7 eller flera famnars högd öfver vattenbrynet; men sänker sig med roten til 50 famnar på djupet. Man hörer uti dem et beständigt dån och brakande, hvarigenom deras närvarelse2* röjer sig om nätterna eller i dimbigt väder, långt förr än de synas. Isen uti dessa berg plägar ej innehålla någon sälta, vidare än då något af den första slags isen förenat sig därmed, eller då något upsqvalpat hafsvatten stadnat uti sprickor och där infrusit.
änder ofta, at et stort is-fält möter i Hafvet, och stöter emot et Is-berg. Då upskjutas stora stycken af is-fältet up på is-berget, eller fastna där vid på sidorna, hvarigenom berget växer i vidd och högd.
Det är lätt at förklara, huru Is-fält och Is-berg kunna mötas i Hafvet, och med våldsamhet stöta på hvarandra: ty det är bekant, at vädret och vågorne ofta rusa emot Hafvets egen ström. Då följa isfälten, som flyta ofvan på vattnet, vädrets och vågornas drift; men is-bergen, som äro nedsunkne til stort djup, drifvas af strömen. Det kan ock hända uti stilla lugnet; ty de Sjöfarande intyga, at hafvets egen ström är merendels hastigare vid öfversta hafsbrynet, än på djupet, hvarigenom berget kommer at flyta långsamare, än fältet. Ja! det är ej eller otroligt, som någre Naturkunnige påstå, at hafvets ström på djupet undertiden går tvärtemot strömen i dagen. Dylika orsaker kunna ock föra fält emot fält och berg emot berg, hvarigenom de förra kunna i öppna hafvet småningom förvandlas til berg.
När förenämde is-fält stöta emot klippor och Oär i hafvet, kunna de äfven förvandlas til berg, i det de fastna och sönderbrytas, då vågorna oordenteligen upkasta den ena is-flingan på den andra; nya is-fält komma sedan efter, och tränga sig under och öfver det förra, samt packa det tilhopa, så at en del måste upresa sig i högden, en del gifva sig undan til djupet. Sådant blir man varse vid Spits-bergen, hvarest isen vid stränderna är tilhopa föst såsom en Mur, besynnerligen på Östra Sidan af dessa Öar, som ligger emot Siberiska Hafvet, hvarifrån de mästa is-fält och is-berg synas komma: ty de Vestra strander af Spitsbärgen äro gemenligen mera frie från is. Dessa Öär, och i synnerhet den så kallade Biörnön, som med en lång kädja af klippor motar det Siberiska Hafvet; lära emottaga större delen af de ifrån bemälte Haf antogande isbärg, och qvarhålla dem, til des de smälta, eller krossas och förskingras. Eljest skulle de Norske och Skotske Hafven förmedeligen vara mera besvärade af dref-is, än de verkeligen äro. Dock händer undertiden, at isberg framtränga sig in uti det Atlantiska Hafvet, ända til högden af Caput Finis Terrae.
Altså kan man väl göra sig något begrep, huru några isberg kunna formeras eller åtminstone tilväxa i Hafvet och på dess öar: men de fläste tyckas dock hafva et annat ursprung, hvarom vi ej kunne utlåta oss, förrän den frågen blir afgjord hvarifrån all den myckna isen först kommer. Min tanka är, den jag här vil söka at bevisa, den första slags tunna isen är den ende, som genereras på sjelfva Hafvet; men at det andra slaget eller is-fälten upkomma uti mynningarna af de stora strömar, som utur Ryssland infalla uti is-hafvet; och at Isbergen hafva sin första upkomst vid de brådstörta Hafs-stranderna. Jag vil afgöra hvar sats för sig.
Genom många uprepade försök har jag funnit, at vatten, hvaruti så mycket Salt blifvit uplöst, som en lika myckenhet Hafs-vatten innehåller; ej uti den skarpaste köld kan frysa til en hård och ren is; utan at det endast stelnar, såsom en art af talg, som ej är genomskinande, och som behåller vattnets sälta. Det samma har ock skedt med verkeligt hafsvatten, som en god vän på begäran skaffat mig ifrån Nord-Caps Hafvet. Däraf följer, at en så hård, klar och Saltlös is, hvar af is-fälten bestå, ej kan vara frusen på sielfva hafvet. Ty om hafs-vattnet ej kan frysa til klar och ren is uti et litet käril, hvarest kölden på alla sidor verkar på et stilla stående vatten; huru mycket mindre kan det ske på et altid uprördt djupt haf, hvarest luften och kölden endast verka på det öfversta brynet, men på större djup altid är varmare, genom den underjordiska eldens åtgärd, som gör, at på djupaste hafs-botten vissa örter växa, til Fiskars och Sjö-djurs föda? När alt detta öfvervägas, lärer ingen hålla för sannolikt, at de stora Is-fält och Berg hafva sin första uprinnelse på sjelfva hafvet.
ände ögonen til de stora Siberiska strömar och de vidsträckta Hafsvikar, uti hvilka desse strömar infalla; läre vi snart igenfinna3* Isfältens fosterbygd. Oby strömen allena afbördar årligen en så stor myckenhet sött vatten, at det, efter skedd uträkning, kunde fylla en area af 1575 Tyska mil i qvadrat. Därföre består ock Oby Hafs-vik, som emottager alt detta vattnet, nästan endast af sött vatten, på hvilket vanligen en tre famnars tjock Is piägar lägga sig om vintrarna. Hafvet imellan Nova Zembla och Siberiska kusterna, hvaruti, utom Oby, äfven Floden Jeniseisk infaller, är också upblandadt af dessa och flera mindre älfvars söta vatten, at det håller föga salt: därföre fryser där en lika ren och fast is. Jag går förbi Lena och öfriga i Norra Asien befinteliga4* strömars utlopp, fastän tre af dem åtminstone äro så rike på vatten, som Rhenströmen.
De Is-fält, som i fria hafvet tilfrysa, utan för stora strömars utlopp, äro på undra sidan gemenligen något lösare, än på öfra sidan, af orsak, at vattnet är något blandadt med Salt.
åter is-bergen angår, så upkomma de vid brandta Hafs-Strander på följande sätt. Tätt vid Stranden finnas på många ställen höga fiäll och Berg, som bråd-stupa i hafvet. Dessa fjäll belastas årligen med en stor myckenhet Snö, hvilken om sommaren, i de månader då Solen i dessa Jordenes ängder är natt och dag öfver horizonten, til någon del smälter, rinner ned i dälder och gropar på sidorna af Fjällen, som ibland kunna finnas til 100 famnar djupa eller mer. Där frysa de om nätterna och om vintern til stora Isklimpar. Nästa år ökas denne klimpen på samma sätt; ty den ringa värme, som är i et så Nordligt Climat, på de få sommar-dagarna, hinner ej ned i dessa Fjällens sprickor och gropar, utan verkar endast på högderna, som ligga emot Solen, och afsmälter en del snö, som stadnar i dalarna, och där snart tilfryser och gifver den gamla is-massan ny tilväxt. När detta Jordfasta is-berg således i många år tilvuxit, och allenast om Somrarna blifvit något kringskuret af små bäckar, kunna de omsider af sin ofanteliga tyngd brista löst och nedfalla antingen i de lägre dalar eller ock ned i sjelfva hafvet, där det ligger så nära. Invånarena i dessa orter veta omtala sådana is-och Snö-fall af bergen, och vittna, at det sker med et förskräckeligt buller, som ofta höres til 10 mil ifrån stället, där det tildrager sig. Is-raset sker gemenligen om Sommaren, då det är som varmast, så at mycket tö-vatten tilflyter som fräter omkring ismassan på sidorna, och lossar den samma.
Når sådana is-berg nedfallit i Hafvet, hvilket ofta nog kan ske, i anseende til den långa sträckan af land, som gränsar emot Is-hafvet, kunna de där vräka i många År, och på sätt som i början sagt är, äfven tilväxa, til dess de omsider försmälta eller sönderfalla til mindre stycken och förskingras.
Orsaken hvarföre det altid brakar och bullrar uti is-bergen, då de flyta i Hafvet, är lätt at finna: bullret härrörer dels af lösa is-stycken, som af vågorna kastas emot hvarandra och den fasta is-massan: dels ock däraf, at kölden in uti klimpen är starkare än emot ytan och i hafs-vattnet, hvaraf isen spricker. Hvar och en kan lätt försöka det, om han neddopar et stycke Is uti vatten.
Den lösa och bräkeliga isen af första slaget, röjer nogsamt sin härkomst af sjelfva Hafs-vattnet. De sjöfarande vid Nova Zembla hafva ofta förfarit, at sådan isskorpa ofta på någon kall och lugn stund lägges på hafvet, som dock aldrig hinner komma til någon märkelig tjocklek, förrän den genom blåst och vågornas sqvalpning förstöres och skingras.
Detta kan göra tilfyllest uti mitt föresatta ämne. Många omständigheter äro väl ännu här vid at utröna, som i synnerhet kunna väntas af den Petersburgiska och Svenska Vetenskaps Academiens förenade upmärksamhet; därföre vore nyttigt, om dessa Academier, som ligga nästan under samma Polhögd, hade trägen Brefväxling med hvarandra.
Приступая к суждению о происхождении ледяных гор, плавающих в северных морях и, повидимому, встречающихся также в морях у Южного полюса, я не задаюсь целью объяснить, как вода первоначально превращается в лед, но лишь то, как большие массы льда, нагромождаясь друг на друга, становятся, наконец, подобны пловучим горам.
Льды в северных морях оказываются трех различных родов. Первый — это рыхлая, хрупкая и не особенно прозрачная ледяная кора, толщиной редко более четверти, большей частью напоминающая смерзшийся мокрый снег. Будучи растоплен, этот лед оказывается содержащим соленую воду. Другой род — это твердый, крепкий, чистый и прозрачный лед, образующий большие сплошные поля, протяженностью иногда во много миль и толщиною до трех аршин; он содержит пресную воду и оказывается лишь слегка солоноватым на стороне, прилегающей к соленой воде. Третий род — это бесформенная ледяная масса, на вид похожая на неуклюжую гору; часто она возвышается на 7 и более сажен над поверхностью воды, но погружена своим основанием на глубину до 50 сажен. Внутри этих гор постоянно слышится гул и треск, чем их присутствие и обнаруживается ночью или в туманную погоду задолго до того, как их становится видно. Лед в этих горах обычно не содержит соли, разве только когда к ним пристанет лед первого рода или когда набежавшая морская вода задержится в трещинах и там замерзнет.
вширь и ввысь.
Легко объяснить, как ледяные поля и ледяные горы встречаются в море и с силой сталкиваются друг с другом: известно, ведь, что ветер и волны часто идут против морского течения. Тогда льдины, плавающие на поверхности воды, несутся ветром и волнами, но ледяные горы, погруженные на большую глубину, увлекаются течением. Это может происходить и в полный штиль, ибо мореплаватели свидетельствуют, что собственное течение моря у поверхности большей частью быстрее, чем в глубине, вследствие чего гора плывет медленнее, чем ледяное поле, и даже не является невероятным утверждение некоторых естествоиспытателей, что морское течение в глубине порою идет навстречу течению поверхностному. Подобные причины могут вызвать и столкновение поля с полем и горы с горою, вследствие чего первые в открытом море могут постепенно превращаться в горы.
новые льды прибиваются затем к первым и сдавливают их, наваливаясь сверху или подпирая снизу и тем заставляя их частью вздыматься кверху, частью уходить вглубь. Подобное наблюдается у Шпицбергена, где прибитые к берегу льды образуют сплошную стену, особливо на восточной стороне этих островов, обращенной к Сибирскому морю, откуда, видимо, и появляется большинство ледяных полей и ледяных гор, ибо западные берега Шпицбергена обычно более свободны от льдов. Эти острова, особенно же так называемый Медвежий остров со своею длинной цепью скал, обращенной к Сибирскому морю, повидимому, принимают на себя бо́льшую часть ледяных гор, плывущих из указанного моря, и задерживают их до тех пор, пока они не растают или, дробясь, рассеются. Иначе Норвежское и Шотландское моря, очевидно, были бы более загромождены пловучими льдами, нежели они есть в действительности. Однако временами случается, что ледяные горы проникают и в Атлантический океан, вплоть до широты мыса Финистерре.
Отсюда можно составить себе некоторое представление о том, как могут образоваться или, по крайней мере, нарастают в море и около островов некоторые ледяные горы; но большинство их, видимо, иного происхождения, о котором мы не можем иметь суждения, не решив сперва вопроса о том, откуда берутся столь огромные массы льда. По моему мнению, которое я здесь попытаюсь доказать, в самом море образуется лишь тонкий лед первого рода; но лед второго рода, или ледяные поля, образуются в устьях больших рек, вытекающих из России в Ледовитый океан, а ледяные горы обязаны своим происхождением крутым морским берегам. Рассмотрим каждое из этих положений в отдельности.
Многократно повторяя опыты, я нашел, что вода, в которой растворено столько же соли, сколько её содержится в равном количестве морской воды, даже при самом сильном холоде не замерзает до твердого и чистого льда, но лишь застывает как некое сало, непрозрачное и сохраняющее соленость воды. То же произошло с настоящей морской водой, доставленной мне по моей просьбе одним моим хорошим приятелем с Нордкапа. Отсюда следует, что крепкий, прозрачный и пресный лед, из коего состоят ледяные поля, не может образоваться в самом море. Ибо, если морская вода не образует прозрачного и чистого льда в малом сосуде, где холод равномерно действует на стоячую воду, то сколь менее это возможно в глубоком море, которое всегда находится в движении, где воздух и холод воздействуют только с поверхности, но на большей глубине всегда теплее под влиянием подземного огня, от которого на морском дне растут растения на пищу рыб и морских животных? Взвесив все это, вряд ли кто сочтет правдоподобным, чтобы большие ледяные поля и горы брали свое начало в самом море.
Но, обратив свои взоры на большие сибирские реки и обширные морские заливы, куда эти реки впадают, мы скоро отыщем место зарождения больших льдин. Одна река Обь ежегодно изливает столько пресной воды, что по сделанному исчислению могла бы заполнить площадь в 1575 квадратных немецких миль. Поэтому Обская губа, принимающая всю эту воду, содержит почти одну пресную воду, покрываясь зимой льдом толщиною обычно в три сажени. Море между Новою Землею и берегами Сибири, в которое кроме Оби впадает и река Енисей, до того наполняется пресною водою этих и многих меньших рек, что содержит мало соли; поэтому там образуется такой же чистый и крепкий лед. Не говорю уже о Лене и прочих реках Северной Азии, из коих три обильны водами по меньшей мере, как река Рейн.
Те ледяные поля, которые намерзают в открытом море, вне устьев больших рек, на нижней своей поверхности обычно рыхлее, чем сверху, по причине некоторого осолонения воды.
ежегодно скапливается множество снега, который в летние месяцы, когда солнце в этих краях земли день и ночь бывает над горизонтом, частью тает и стекает в ущелья и впадины по скатам гор, имеющим иногда сто и более сажен высоты. Там снег смерзается, по ночам и зимою, в большие ледяные глыбы. На следующий год такая глыба таким же образом нарастает, ибо малая теплота в столь северной стороне за немногие летние дни не успевает проникнуть в расселины и углубления этих гор, воздействуя лишь на возвышенные места, обращенные к солнцу, и там плавит часть снега, сваливающегося в долины, где он снова замерзает, наращивая прежние ледяные массы. Эта твердая, как камень, глыба, разросшись в течение многих лет и будучи летом подмываема со всех сторон ручейками, может, наконец, вследствие своей непомерной тяжести, оторваться и обрушиться либо в ниже расположенные долины, либо прямо в море, если оно достаточно близко. Жители этих мест рассказывают о таких обвалах льда и снега с гор, причем свидетельствуют, что это сопровождается страшным шумом, нередко слышимым за 10 миль от места происшествия. Ледяные обвалы происходят обычно летом, в самое теплое время, когда прибывает много талой воды, подмывающей ледяную массу по бокам и отрывающей ее.
вначале, пока они, наконец, не растают или не распадутся на части и рассеются.
Причину постоянного треска и шума в ледяных горах, плавающих в море, найти не трудно: шум происходит частью от мелких льдин, которые волны ударяют друг о друга и о ледяную гору, частью же оттого, что холод внутри глыбы сильнее, чем на ее поверхности и в воде моря, отчего лед трескается. Каждый может проверить это, погрузив кусок льда в воду.
Рыхлый, рассыпчатый лед первого рода сам достаточно указывает на свое происхождение от морской воды. Мореходы часто замечали у Новой Земли, что такая ледяная кора часто покрывает поверхность моря за короткие часы штиля при холоде, но никогда не успевает достигнуть значительной толщины, прежде чем поднявшийся ветер и волнение разобьют и рассеют ее.
Вышесказанное исчерпывает поставленную мною задачу. Есть, правда, еще многие обстоятельства, которые следовало бы здесь выяснить, чего особенно следует ожидать от совместных усилий Петербургской и Шведской академий наук; было бы поэтому полезно, чтобы эти академии, находящиеся почти на одной и той же широте, имели между собою постоянную переписку.
Подлинник этого сочинения на латинском языке, пересланный Ломоносовым в 1760 г. в Шведскую академию наук, в архиве ее не сохранился (А. Иенсен. Ломоносов в шведской литературе. В кн.: Выставка „Ломоносов и Елизаветинское время“, т. VII, Пгр., 1915, стр. 207—208). Не сохранились также черновик и копии этого труда. В Шведской академии наук с подлинника был сделан перевод на шведский язык, напечатанный в „Записках королевской Шведской академии наук“ 1763 г. (Kongl. Vetenskaps Akademiens Handlingar för År 1763, vol. XXIV, pp. 34—40) под заглавием Tankar om Is-Bergens Ursprung uti de Nordiska Hafven, insände af Michael Lomonosow, Leadmot af Kejserliga Petersburgiska, samt K. Svenska Vet. Akad. Ifrån Latinska språket öfversatte. Этот шведский перевод был издан у нас впервые в Акад. изд. (т. VII, под ред. Б. Н. Меншуткина, Л., 1934, стр. 273—278). По этому переводу и печатается „Рассуждение“.
„Рассуждение“ Ломоносова появилось в 1766 г. на немецком языке в Der königl. Schwedischen Academie der Wissenschaften Abhandlungen aus der Naturlehre, Haushaltungskunst und Mechanik auf das Jahr 1763. (Aus dem Schwedischen ubersetzt von A. G. Kästner. Bd. XXIV, Leipzig, 1766) под заглавием Gedanken vom Ursprunge der Eisberge im nordischen Meere...“. Этот немецкий текст был переведен на русский язык капитаном Кронштадтского порта А. В. Фрейгангом и напечатан в „Кронштадтском вестнике“ 2/14 апреля 1865 г., № 38/510, стр. 149—150.
— июлем 1760 г.
30 апреля 1760 г. Шведская академия наук избрала Ломоносова своим иностранным членом, а 7 мая непременный секретарь Академии П. Варгентин подписал диплом Ломоносову на новое звание; этот диплом, вероятно, еще в мае 1760 г. был получен Ломоносовым в Петербурге. В дипломе Шведская академия наук писала: „Санктпетербургской имп. Академии Наук господин советник и химии профессор Михаил Ломоносов давно уже преименитыми в ученом свете по знаниям заслугами славное приобрел имя, и ныне науки, паче же всех физические, с таким рачением и успехами поправляет и изъясняет, что королевская Шведская академия наук к чести и к пользе своей рассудила с сим отменитым мужем вступить в теснейшее сообщество. И того ради Шведская королевская академия наук за благо изобрела славного сего господина Ломоносова присоединить в свое сообщество и сим писанием дружелюбно его приветствовать, дабы, яко член соединенной королевской Шведской академии, уже как своей взаимное подавал вспоможение“ (перевод с латинского Ломоносова, Акад. изд., т. VIII, стр. 287). Пожелание Шведской академии, чтобы Ломоносов оказывал Академии „уже как своей взаимное вспоможение“, он вскоре же выполнил, послав 15 июля 1760 г. в Академию рукопись своего исследования. В письме в Академию Ломоносов писал: „Удостоившись чести получения любезной и благожелательной грамоты, которой славнейшая Академия наук пожелала уведомить меня об избрании в члены, почел я за долг свой незамедлительно изъявить благодарность за столь великую и особенную милость, от знаменитейшего общества полученную. Чтобы, однако, обратиться мне к собранию таковых мужей не с одной только пустой благодарностью, но как члену уже членскую работу предъявить, вменил я себе в обязанность предложить некий образец моей благодарности и усердия. Итак, дерзаю преподнести книжицу, в которой трактуются явления, свойственные родному Северу нашему, которые, как мне, по крайней мере, то ведомо, в кругу ученом известны не так, как они того заслуживают“ (Акад. изд., т. VIII, стр. 224). Под словом „книжица“ (в латинском тексте письма — libellum) Ломоносов разумел лишь рукописную книгу, т. е. рукопись в переплете. Из текста письма очевидно, что „книжица“ была послана при письме 15 июля 1760 г. Таким образом, Ломоносов писал свое исследование в мае — июле (до 15 июля) 1760 г.
Исследование Ломоносова было прочитано в заседании Шведской академии наук только через год. В протоколах ее отмечено: „10 июня 1761 г. прочитана статья, присланная господином Ломоносовым, одним из иностранных членов Академии, о происхождении льда в Ледовитом море“ (А. Иенсен. Ломоносов в шведской литературе. В кн.: Выставка „Ломоносов и Елизаветинское время“, т. VII, Петроград, 1915, стр. 208).
„Рассуждении“ он ссылается на свои опыты над замерзанием воды. Результаты этих многолетних занятий Ломоносов и изложил в „Рассуждении“, а позднее (в 1763 г.) повторил их и дополнил в соответствующих параграфах (§§ 53—57) „Краткого описания разных путешествий по северным морям...“ (см. т. VI настоящего издания).
опередил свое время: таково, например, высказанное им суждение об образовании морского льда в самом море и из морской воды. Как известно, до самого конца XVIII в. на Западе не признавали образования льда в открытом океане из морской воды.
1* В оригинале ошибочно
2* В оригинале опечатка närvarelle.
3*
4* В оригинале ошибочно besinteliga.