О ВАРЕНИИ СЕЛИТРЫ
Разные мастерства, в которых без селитры обойтись не можно, а особливо делание пороха, которого без ней отнюд составить нельзя, довольно показывают, что она при нынешнем состоянии человеческого общества весьма необходимо нужна. И понеже воинское искусство старается, чтобы ему чрез употребление пороха от часу совершеннейшим и страшнейшим учиниться, что есть безопаснейший способ, чрез который неприятеля в страх и в уклонность привести можно, когда он тем, как некоторым огненным дождем, засыпан бывает, то следует само собою, что расход на селитру очень прибывать, а она сама реже и дороже становиться долженствует. Для того важная вещь есть о способах и средствиях подумать, как бы селитру, в рассуждение доныне бывшего времени, обильнее, дешевле и чище делать. При сем очевидном способстве, которое штату отсюду возрасти может, намерены мы некоторыми из сих листков и иным услугу показать, которым учреждение и надозрение селитряных сараев вручено и которые, может быть, такой работы мало в руках имели или им иную видеть случая не бывало, чтобы им неискусству или упрямству мастеров в обман не отдаться, но иных работу самим рассудить и рассмотреть можно было. Надпись сего листа показывает наперед, что мы все рассуждения, которые до физики и химии надлежат, здесь оставим и только варение селитры во многом числе описать намерены.
К варению селитры надлежит удобная и уже от натуры такою солью одарованная земля, которую обыкновенно на жирном, глинистом, и притом несколько рыхлом месте, а особливо в теплой стороне искать надобно. Такая земля познавается по вкусу или ежели кто раскаленное железо в нее воткнет, от которой оно пестро становится. Она также на горячем угле загорается. Но понеже к кучной работе много земли надобно, для того что на некоторых местах из трех пудов земли только один фунт селитры выварить можно, то надлежит весьма рассуждать, как бы оную обогатить. Для сего строят на сухом месте один или несколько сараев, которые со всех сторон полы, чтобы воздух свободно проходить мог, а сверху легкою крышкою от дождя прикрыты. В сих сараях сваливают оную землю в долгие и узкие кучи так, чтобы промеж ними с тележкою пройти можно было и чтобы они боками к полдню стояли, для того чтобы одна куча другую от сильного полуденного зноя загородить могла. Около сего места копают невеликую борозду для отведения дождевой воды и другой мокроты. Иногда обсажают его зелеными деревами, чего ради оно селитряный сад называется. Прежде, нежели сии кучи вымывать можно, надобно, чтобы они по последней мере весну и лето пролежали. После сего хотя и можно из них селитру вымыть, однако далече не столь много, как ежели когда кто случай имеет оные с землею, из лошадиных, коровьих и овечьих хлевов, из старых каменных погребов и сводов, из навозных ям и отходов собранною, смешать и водою из навозных ям и старою уриною поливать. Одним словом, все, что от животных и растущих вещей к скорому согнитию склонно, к обогащению оных куч и произведению селитры очень добро. Чрез такие придачи получают и вымытые оные кучи скоро опять новую селитру, так что чрез долгое время другой земли не надобно. Которым без того несколько лет лежать надобно, пока они опять солоны будут, буде их только на воздухе в тени сваливают. Для таких гнилых примесов надлежит в особливые ямы всякие части зверей, птиц, рыб, без выбору, которые без того за помет бросают, так всякие травы, а особливо горькие и пряные, опалые с дерев листья, плоды и прочая сим подобные бесчисленные вещи прежде сбирать и, поливая человеческою и скотскою уриною, гноить и после того с кучами мешать. Все места можно чрез известь к произведению селитры способными учинить.
Но мы обращаемся ныне от сей нечистой работы к вымывке, которая в некотором особливом сарае бывает, где вымывальные сосуды так расположены, чтобы из двух верхних селитряный щелок в большую внизу стоящую лохань или кадь отцедить можно было; верхние кади имеют каждая два дна, из которых исподнее неподвижно и имеет для цежения гвоздь, а верхнее дировато и можно его вынять, стоит выше исподнего на одну пядень. На сие кладут сена или соломы на ладонь толщиною, а наверх — нарочитый слой несколько влажной или и совсем сухой селитряной земли. После того сию землю покрывают меньшим слоем смешанной материи, которая две части пепелу, из жестоких дров выжженного, и три доли негашеной извести в себе имеет, понеже примечено, что без сея из пепелу и извести смешанной материи селитряный щелок в хрустальки ссестись не может. Сих слоев толь много, один на другой переменяя, накладывают, пока кадь почти полна станет. После того наливают наверх воду сквозь вичаной плетень, которая, чрез двенадцать часов стоявши, становится желтовата и в стоящий внизу поддон выцеживается. На оставшуюся землю наливают снова еще воды, дают стоять столь же долго и потом опять сцеживают. Сей второй щелок едва в половину толь крепок, как первый, хотя также и первый для скудости в нем находящейся селитры варить еще не прибыточно. Для того наливают его, как прежде, на новую землю, в учинившуюся при первом отцежении щелока убыль наводят, приливши к тому другой слабый щелок, чтобы новая земля дотоле продолжается, пока щелок к варению довольно обилен станет. Вымытую землю отвозят опять назад в сарай и приуготовляют вышепоказанным образом к будущему употреблению. Котел, в котором оный щелок варят, имеет коническую фигуру (то есть ко дну уже, а кверху шире), понеже она к отварке удобна и имеет около полуторы пядени в диаметре. Он бывает из меди скован, однако литой железный за то же служит. Его вделывают в четвероугольную печь, которая напротив устья диру для воздуха имеет. В сей котел вливают щелок, огонь под ним раскладывают, а над ним сосуд со щелоком селитряным постановляют, из которого чрез маленький гвоздь беспрестанно столько щелоку в котел втекает, сколько из него вываривается. При варении огонь надобно так управлять, чтобы щелок в котле тихонько кипел. Прежде сего варельщики селитры очень жаловались, что в щелоке находящаяся грязь на дно упадала и к нему пригорала, отчего в кратком времени дорогой оный котел прожигался и щелок отчасу мутнее становился, нечистая и скаредная селитра вываривалась, в которой после вычистки великая убыль последовала, чему вываркой и поцеживаньем не можно было довольно пособить. Сии важные жалобы некоторый остроумный человек способом очень простого средствия отвратил, то есть деревянным ведром такой же конической фигуры, как оный котел, только одною третью короче и уже, чтобы у боков довольно места было, которым бы оную нечисть чрез варение кверху сбить можно было, которая после того в ведро на низ упадает и для недостатка жару в нем остаться принуждена бывает. Сие ведро отягощают камнем, чтобы оно в щелоке потонуло. А напротив того, висит оно на положенной поперек котла палке, что ему не допускает на два перста до дна котлова досягнуть. Способом сего простого средствия садятся хрустальки селитряные чище и бывает при вычистке меньше убыли, и котел чрез долгое время цел оставается; для того надлежало бы по правде сей способ для пользы государства ввести. Итак, когда щелок чрез варение свою принадлежащую густость получит, то надобно его на такое место поставить, где бы ему в хрусталики ссестись можно было. Но прежде всего проведывают его двояким образом. Первое, опускают его каплями на холодное железо, то должен он на том зараз застынуть. Второе, бросают застылую сию материю на горячее уголье, то надобно ему скоро вспыхнуть. Итак, когда сей щелок довольно густ быть кажется, тогда выливают его в ушаты и ставят в холодное место или зарывают их в землю и покрывают сверху, чтобы они помалу прохолонули, то рождаются тогда оные желаемые хрусталики на дне и по верху. И как их оттуду вынут, то варят оставшийся щелок снова, и дают ей тем образом в хрусталики садиться, пока напоследи черноватая материя останется, которую в хрусталики привести не можно. Она называется зародным щелоком и служит к тому, что оную на кучи селитряной земли выливают, для ея обогащения, от чего она сие имя имеет. Сим образом делают хотя хорошую селитру, однако она несколько нечистоты в себе имеет, которую от ней чрез вычистку отнимают; сия чинится следующим образом. Полученные хрусталики разваривают в кипячем селитряном щелоке, который чистою водою разведен, и после того отделяют оставшуюся нечистоту негашеною известью, с которою она на дно упадает; чистый щелок сверху сливают и слабым огнем вываривают и после того снова в хрусталики садиться дают, и так получают чистую селитру. Ежели кто хочет для каких-нибудь мастерских работ оную еще чище иметь, то может он оказанную вычистку несколько раз повторить, о чем при учреждении фейерверков находящиеся мастера и аптекари больше известия дать могут.
Печатается по тексту первой публикации. Впервые напечатано: Примечания к Ведомостям, 6 ноября 1741 г., ч. 89—90, с. 353—360.
С того времени, когда огнестрельное оружие нашло широкое применение (XIV в.), внимание всех правительств Европы было привлечено к изготовлению селитры — основного компонента пороха, 75% его веса (см.: П. М. История химических промыслов и химической промышленности России до конца XIX в. Т. 2. М. — Л., 1949, с. 144). Значительное количество селитры шло и на устройство фейерверков.
наступил значительный спад. В стране в 30-е годы XVIII в. и позже ощущался недостаток селитры (Лукьянов —176, 184). Это обстоятельство беспокоило правительство России, так как нехватка селитры не только серьезно отражалась на материальном снабжении русской армии и создавала неудобства при устройстве пышных празднеств, характерных для той эпохи, но и ограничивала вывоз ее за рубеж, а русская селитра считалась одной из лучших для приготовления огнестрельного пороха.
Озабоченное недостатком селитры правительство Анны Иоанновны в 1739 г. издало указ «управителям» Астраханских казенных селитряных заводов, в котором требовало улучшения их работы. Предлагалось прислать в Петербург сведения о количестве занятых рабочих, расходах на производство, о производительности заводов и ценах на их продукцию (ПСЗ, т. X, с. 779, № 7810). Интерес правительства Анны Иоанновны к производству селитры можно усмотреть и в других указах, изданных в то время и направленных на улучшение работы казенных заводов и увеличение числа частных. Так, в 1740 г. по докладу Комиссии, учрежденной для «рассмотрения артиллерии», кабинет министров дал разрешение строить селитряные заводы «всем охочим людям». В этом же указе отмечалось, что цены на селитру в Голландии растут, а в России много «селитряных земель» под Астраханью, Царицыном, в Казанской губ., на Украине, и земли эти «лежат праздно». В случае отсутствия частных предпринимателей предлагалось строить казенные заводы (ПСЗ, т. XI, с. 233, № 8222). В том же 1740 г. другой указ правительства разрешал строить заводы для производства селитры в окрестностях Астрахани, Царицына и других местах. В этом указе отмечалось, что нужно искать «охотников... к заведению селитряных заводов» (ПСЗ, т. XI, с. 363, № 8333).
«Примечаний к Ведомостям» статьи Крафта «О варении селитры», которую переводил Ломоносов (Пекарский, т. II, с. 319). В статье отмечалось: «Важная вещь есть о способах и средствах подумать, как бы селитру... — Ред.) отсюда возрасти может, намерены мы... оным услугу показать, которым учреждение и надозрение селитряных сараев вручено».
Таким образом, становится ясным и круг читателей, для которых предназначалась статья. Это были государственные контролеры, преимущественно артиллерийские офицеры, которые должны были вести наблюдения за работой селитряных заводов. В статье, как и предупреждает автор, отсутствуют какие-либо сведения теоретического порядка, объясняющие процесс изготовления селитры (хотя эти сведения в то время уже были). Сообщается лишь о производстве селитры в кучах и выщелачивании селитряной земли.
«Примечаний к Ведомостям», оценил его способности и сам рекомендовал его Л. Эйлеру для конкурса на сочинение о происхождении селитры (С. А. Диссертации М. В. Ломоносова и И. Г. Пича о селитре. — Ломоносов, VII, с. 12). Во всяком случае Л. Эйлер в письме от 31 января 1748 г., сообщая в Петербург о том, что Берлинская академия наук темой на премию 1749 г. утвердила вопрос о происхождении селитры, писал: «Я не сомневаюсь, чтобы об этом кто-нибудь мог представить лучше, чем г. Ломоносов, которого я прошу убедить взяться за эту работу. Было бы, конечно, весьма почетно, если бы член имп. Академии, да к тому же русский, удостоился нашей премии» (Билярский, с. 96; ПСС, т. X, с. 800). Ломоносов принял участие в этом конкурсе и послал в Берлин свою работу.