II. Ломоносововедение как предмет педагогического исследования
Анализу деятельности М. В. Ломоносова посвятили свои исследования ученые разных отраслей науки. Ломоносововедение зародилось в последние годы жизни ученого, когда были опубликованы его сочинения, начался сбор материалов биографии. Значительным вкладом явились работы Я. Я. Штелина и И. И. Лепехина, в том числе описание его знаменитого путешествия на родину М. В. Ломоносова. Достоинство произведений ученика первого русского академика заключается в сборе рассказов живых очевидцев, знавших отца и сына Ломоносовых.
Однако в целом долгое время результаты научной деятельности и труды ученого находились в забвении. На это указывали многие общественные деятели и, прежде всего, Г. В. Плеханов [1]. Он отметил, что на первый взгляд довольно непонятна судьба работ М. В. Ломоносова в истории русской общественной мысли, в истории европеизации общества. Н. Булич и Г. В. Плеханов ставили вопрос о том, почему ''русские ученые, шедшие по одной дороге с Ломоносовым, не обратили внимание на труды его, изучение которых разом дало бы им здравые понятия в науке и избавило бы от тяжелой и ненужной необходимости изучать плохие зады Европы?" [1, с. 157].
Они обратили внимание на социально-психологическое объяснение данного явления: "Пока выдающиеся люди отсталой страны не получат признания в передовых странах, они не добьются полного признания и у себя дома: их соотечественники будут питать более или менее значительное недоверие к своим "доморощенным" силам (“где уж нам!”). Ведь нельзя же отрицать, что русские люди оценили все колоссальное значение своей литературы только после того, как перед ней преклонился Запад" [1, с. 157].
В. И. Ламанский, П. П. Пекарский, М. И. Сухомлинов и др.), когда начали разыскивать и систематизировать его архив, подготовили обзоры о научной деятельности М. В. Ломоносова. Довольно солидные исследования в области ломоносововедения появились к 200-летию со дня рождения академика, в 1911 году (Б. Н. Меншуткин, Б. Л. Модзалевский, Н. Р. Политур, И. М. Сибирцев, В. В. Сиповский и др.). В дореволюционных исследованиях дана высокая оценка деятельности М. В. Ломоносова как великого русского ученого в противовес длительному замалчиванию его научного подвига. Заслугой ломоносововедов этого периода явился сбор огромного фактического материала, писем и работ самого М. В. Ломоносова, издание первых собраний его сочинений. В этот период начали выходить знаменитые "Ломоносовские сборники", в подготовке которых активное участие принимали земляки ученого.
Однако развитие ломоносововедения тормозилось тем, что трагичной оказалась судьба архива ученого и его библиотеки. После смерти М. В. Ломоносова 4 (15) апреля 1765 г. его кабинет был опечатан графом Г. Г. Орловым, как предполагают, по приказу Екатерины II. Доступ к архиву имели разные люди. Е. С. Кулябко, занимавшаяся изучением его истории, обнаружила, что часть бумаг личного характера была передана семье, но значительная доля осталась у Г. Г. Орлова и до сих пор не разыскана [2]. В организации советского ломоносововедения особенно велика заслуга президента АН СССР С. И. Вавилова. По его инициативе был создан музей М. В. Ломоносова в Ленинграде, подготовлен VIII том академического собрания сочинений ученого, начатого еще в 1891 г. академиком М. И. Сухомлиновым. Было организовано многоплановое изучение творческого наследия М. В. Ломоносова, его вклада в развитие экономики (И. С. Бак, Н. К. Каратаев, Б. Б. Кафенгауз, В. П. Лысцов и др.), истории (М. А. Алпатов, Д. М. Гурвич, Б. А. Рыбаков, А. М. Сахаров, М. Н. Тихомиров, Г. Г. Фруменков и др.), языка (В. В. Виноградов, В. П. Вомперский, Л. К. Граудина, А. И. Ефимов, А. Д. Оришин и др.), физики (С. И. Вавилов, А. А. Елисеев, Б. М. Кедров, И. В. Кузнецов и др.) и т. д.
В истории ломоносововедения особо отмечено 250-летие со дня рождения ученого. К этой дате было завершено издание полного одиннадцатитомного собрания его сочинений, что явилось огромной заслугой целого коллектива авторов, среди них С. И. Вавилов, Т. Б. Кравец, И. А. Андреев, П. Н. Берков, Г. П. Блок, А. А. Елисеев, Г. А. Князев и др. Выход этого издания явился событием в истории ломоносововедения, поскольку его материалы дали возможность более глубоко и всесторонне изучать наследие ученого.
Большой научный интерес представляют биографические работы о М. В. Ломоносове, подготовленные советскими исследователями (В. И. Астафуров, М. Т. Белявский, В. В. Данилевский, Г. М. Коровин, Б. Г. Кузнецов, А. А. Морозов, Г. Е. Павлова, А. С. Федоров и др.). Однако в них сохранялась прежняя традиция в характеристике научного наследия ученого: основной упор делался либо на биографические данные, либо на освещение отдельных сторон деятельности М. В. Ломоносова. Следует считать положительным рассмотрение в этих работах влияния идей ученого на русскую и мировую науку.
Кроме того, получила свою разработку оценка М. В. Ломоносова как просветителя, данная Г. В. Плехановым (М. Т. Белявский, Я. Д. Бетяев, Г. С. Васецкий, Н. М. Дружинин, Э. П. Карпеев, В. П. Лысцов и др.).
"чистой наукой", но и много сил отдавал развитию просвещения в стране. Эта сторона его деятельности долгое время оставалась вне поля зрения исследователей.
В 50-60-х годах XX в. ученые выделили такую проблему, как "М. В. Ломоносов и Московский университет". Большой вклад в ее разработку внес М. Т. Белявский [3]. Он дал характеристику мировоззрения ученого, его научной и общественной деятельности, определил ведущую роль М. В. Ломоносова в развитии русской науки и культуры XVIII века, показал его организатором, основателем Московского университета. Наиболее полно М. Т. Белявский раскрыл деятельность учеников М. В. Ломоносова – Н. Н. Поповского, Д. С. Аничкова, А. А. Барсова, С. Е. Десницкого, И. А. Третьякова, С. Т. Зыбелина, И. Афонина.
Сбором документов по истории Московского университета долгое время была занята Н. А. Пенчко, результатом труда которой явился выход в свет фундаментальной работы [21]. Она показала организаторскую деятельность М. В. Ломоносова на ниве просвещения, доказала его приоритет в разработке программы открытия университета и гимназий в Москве.
Анализом педагогических взглядов профессоров Московского университета занимался М. В. Сычев-Михайлов. Изучая историю школ Москвы, он познакомился с учебно-методическими руководствами, которые были разработаны бывшими учениками и последователями М. В. Ломоносова, проследил развитие ими педагогических идей русских просветителей (И. Т. Посошкова, Ф. Прокоповича, В. Н. Татищева). М. В. Сычев-Михайлов охарактеризовал оригинальные педагогические произведения Н. Н. Поповского, А. А. Барсова и впервые в историко-педагогической литературе опубликовал ''Способ учения", проанализировал этот документ, а также другие учебно-методические руководства профессоров Московского университета. Однако деятельность М. В. Ломоносова раскрыта в данном исследовании очень кратко. Автор лишь схематически показал борьбу М. В. Ломоносова и его учеников за внедрение русского языка в систему школьного образования России [4].
Постоянный интерес ученых вызывала академическая деятельность М. В. Ломоносова, главный упор делался при этом на характеристику ведущих направлений его научных поисков (П. С. Билярский, В. И. Вернадский, Э. П. Карпеев, Е. С. Кулябко, В. И. Ламанский, Б. Н. Меншуткин, Г. Е. Павлова, П. П. Пекарский и др.). Так, Е. С. Кулябко, занимаясь разработкой проблемы "М. В. Ломоносов и учебная деятельность Академии наук в XVIII веке", раскрыла состояние школьного дела в России в первой четверти XVIII в., учебную деятельность Академии наук до утверждения академического регламента 1747 г. Основная часть работы посвящена роли М. В. Ломоносова в перестройке учебно-воспитательной деятельности академического университета и академической гимназии в период заведования ими (1758 - 1765гг.). Данные исследования имеют большую историческую ценность, дают возможность объективно оценить наследие ученого. Большой фактический материал, собранный Е. С. Кулябко, позволил выявить реальное влияние гения М. В. Ломоносова на развитие русского просвещения во второй половине XVIII века [2].
"Истории Академии наук СССР" отмечается, что новый период в развитии русской науки открывается со времени прихода в Академию М. В. Ломоносова. Борьба ученых во главе с первым русским академиком за развитие науки и техники представляет собой отдельный и внутренне законченный период истории Академии [5, т. 1, с. 9]. Хронологически ломоносовский период ограничивается отъездом Л. Эйлера из России по прибытии М. В. Ломоносова из Германии (1741 г.) и его приездом обратно после смерти первого русского академика (1765 г.). Деятельность выдающегося русского ученого в Академии считают настоящей эпохой, которая определялась объективными социально-экономическими, политическими условиями, уровнем развития научной жизни в стране. К моменту прихода М. В. Ломоносова "Академия стала крупным мировым научным центром. Ее численный состав значительно увеличился, к началу 1742 г. насчитывалось почти 400 человек, среди них 11 профессоров, 6 почетных членов, 9 адъюнктов, 8 переводчиков, 17 студентов и 113 гимназистов" [5, т. 1, с. 152]. Кроме того, в типографии, в производственных мастерских насчитывалось около 200 человек.
Членами Академии были такие выдающиеся ученые, как астроном Ж. Делиль, ботаник И. Гмелин, физик Г. Крафт, физиолог И. Вейтбрехт, историк Г. Миллер и др. Почетными членами Академии являлись X. Вольф, И. Д. Бернулли, Р. Реомюр, К. Линней, Ж. д'Аламбер и др. Всего до 1765 г. в почетные члены было избрано 90 человек иностранцев [5, т. I, с. 152].
Однако в отличие от общей истории науки в истории русской педагогики ломоносовский период не выделяется, в ней вообще отсутствует выделение отдельных этапов. Попытку выделить некоторые из них предпринял П. Ф. Каптерев. Он считал, что "в истории русского педагогического самосознания" можно выделить три периода: церковный, государственный, общественный. Педагогика петровских преобразований до воцарения Александра II обозначена им государственным периодом, т. к. "заведывание делом народного образования взяло в свои руки государство, оттеснив церковь не только что на второй, но даже и на третий план" [6]. Педагогику петровской эпохи П. Ф. Каптерев называл "теоретической". Роль М. В. Ломоносова в истории педагогической мысли он не раскрывал. За критерий выделения периодов К. Ф. Каптерев взял соотношение государственной и церковной власти.
По нашему мнению, деление истории педагогики на периоды целесообразно осуществить по содержательному развитию педагогической мысли. Следует выделить два периода в истории педагогики России первой половины XVIII века: период просветительной педагогики и педагогика ломоносовского периода, который, по образному выражению М. И. Демкова, можно считать "новой русской педагогией" [7]. Его заслугой является единственное в литературе к. XIX - н. XX века признание М. В. Ломоносова родоначальником "научной русской педагогии", хотя он и не считал его педагогом в прямом смысле слова: "Но он столько сделал для русской педагогии, как редкий из известных педагогов. Он твердо поставил на ноги русскую науку и тем способствовал развитию научной педагогии; его заслуги перед русским языком и литературой неоценимы, а без этого русская педагогия не могла двинуться" [7].
Отдельные проблемы развития педагогической мысли в первой половине XVIII века нашли отражение в работах А. В. Смирнова.
анализ развития школьного дела и педагогической мысли в конце XVII - первой половины XVIII в. В отличие от других ученых он обратился к малоизученной истории северорусской школы.
Попытку проследить творческий путь ученого, показать его борьбу за развитие образования в России осуществила Л. А. ИскраПеревалова в работе "Педагогические взгляды М. В. Ломоносова" [8].
Предметом ее внимания стали ломоносовские проекты "Регламента московских гимназий" и "Регламента Академической гимназии". Автор дала характеристику учебникам, составленным М. В. Ломоносовым, раскрыла отдельные педагогические взгляды первого русского академика о воспитании детей, об организации средней школы, о содержании и методах обучения.
Среди историко-педагогических работ по ломоносовскому периоду выделяется монографическое исследование В. К. Бобровниковой [9]. Автор показала сущность просветительной программы ученого, его педагогическую деятельность, раскрыла борьбу М. В. Ломоносова за распространение просвещения среди молодежи. Особое место в книге занимает вопрос о влиянии демократических педагогических идей ученого на деятельность профессорскопреподавательского состава Московского университета.
Роль первого русского академика в развитии отечественной психолого-педагогической науки в той или иной мере раскрыта Б. Г. Ананьевым, С. Ф. Егоровым, А. А. Елисеевым, Л. В. Жаровой, С. И. Зиновьевым, Е. А. Климовым, В. А. Кольцовым, М. В. Соколовым и др. Обращает на себя внимание и тот факт, что изучение педагогического наследия М. В. Ломоносова в основном осуществлялось в 50 - 60-е годы двадцатого века. Лишь спустя почти тридцать лет состоялась Всесоюзная научно-практическая конференция "М. В. Ломоносов и значение его деятельности для развития просвещения", которая проводилась на родине ученого, в Архангельске, в сентябре 1986 г. [10]. В ее работе приняли участие сотрудники Госкомитета СССР по народному образованию, ученые АН СССР, АПН СССР, преподаватели пединститутов и университетов из девяти республик. Значение конференции состояло в обращении широкой научной общественности к осмыслению роли М. В. Ломоносова в просвещении и педагогике [11]. Анализ материалов, обсужденных исследователями, показал слабую изученность педагогических идей ученого, взаимовлияние его философской, психологической и педагогической теорий. Недостаточно исследована взаимосвязь между становлением М. В. Ломоносова как гражданина, ученого и экономическим, политическим, культурным развитием Русского Севера XVII – XVIII вв.
– незнание педагогических сочинений М. В. Ломоносова, что не позволяет осуществить глубокий анализ его идей. Кроме того, в историко-педагогической литературе нет единства в используемой терминологии: одни изучают педагогические взгляды ученого (Л. А. Перевалова), другие – его педагогические идеи (В. К. Бобровникова). По нашему мнению, педагогические идеи Ломоносова следует рассматривать как учение, заложившее основы русской научной педагогики.
В ней должное место занимает его просветительная программа, в которой он выступил организатором народного просвещения на основе принципов гуманизма, демократизма, народности. Неисследованным остается вопрос о благотворном влиянии данной программы на развитие просвещения в многонациональных территориях, на становление прогрессивной педагогической мысли народов России.
В педагогическом учении М. В. Ломоносова мы выделяем как недостаточно изученные его дидактические идеи, несмотря на то, что он внес много нового, оригинального в разработку принципов и методов обучения, его организационных форм.
Фактически вне поля зрения остались проблемы педагогики высшей школы, основателем которой явился М. В. Ломоносов. В общем плане их рассматривали Е. П. Белозерцев [12], С. И. Зиновьев [13].
При внешней многочисленности работ, прежде всего исторических, в области ломоносововедения, создается впечатление, что биография и научная деятельность гения русской науки изучены довольно основательно. Однако более глубокое знакомство с трудами М. В. Ломоносова выявляет достаточно большое число неисследованных проблем, белых пятен, а иногда и просто штампованного восприятия, осовременивания идей ученого.
культурных традиций на формирование М. В. Ломоносова как педагога. Однако нам менее всего известен поморский период его жизни. К сожалению, сохранилось крайне мало документов, связанных с пребыванием ученого на Севере. Одной из причин этого – пожар в Архангельске в XVIII веке, в котором сгорело большое число бесценных документов. По существу мало сведений о родителях ученого, о происхождении их фамилии (после смерти отца фамилия Ломоносовых перестала существовать в Денисовке), грамотности взрослых членов семьи. Неизвестно также, у кого научился грамоте М. В. Ломоносов, который к 15-16 годам имел хороший почерк, о чем свидетельствуют его автографы, найденные в архивах Архангельской таможни Н. Л. Коньковым [14]. Довольно проблематичным является выявленный круг родственников и знакомых М. В. Ломоносова на Севере, повлиявших на развитие его интересов к наукам, языкам. Недостаточно изучена своеобразная социальная среда, в которой формировался будущий гений. Опираясь на этнографические источники, следует выделить народные воспитательные традиции поморов, охарактеризовать поморскую педагогику, основы которой позднее обнаружились в педагогическом творчестве ученого. Кроме того, поморскую среду необходимо рассматривать на фоне взаимовлияния скандинавской и северорусской культур, анализа состояния народного просвещения на Севере, народной культуры, характеристики деятельности таких прогрессивных людей Поморья, как B. В. Крестинин, А. И. Фомин, знакомства с работой народных учителей. Документы РГАДА, материалы Полного собрания законов Российской империи свидетельствуют о посылке из центра в разные губернии; в т. ч. и Архангельскую, учителей. До сих пор неисследованной остается их педагогическая деятельность.
Неизученной является проблема влияния церкви на распространение грамотности, в том числе и на Поморском Севере. Анализ "Русского биографического словаря" в 22 томах (1007 – 1029), изданных до 1917 года, показал, что в первой половине XVIII века учителями в основной своей массе были представители духовенства. Указами Петра I им предписывалось обучать детей основам грамоты. Огромную роль в культурном развитии Поморья сыграли архиепископы Холмогорский и Важский – Афанасий и Варнава [15]. Оба они ценили самобытный северный край, занимались распространением грамотности. Так, благодаря Варнаве в 1714 г. при Николаевском Корельском монастыре была открыта школа, а в 1723 г. – в самих Холмогорах. С появлением Варнавы на Север стали приезжать воспитанники Киевской и Московской академий: Кульчицкий, Хропкевич, Баракевич, Кардашевский и др. Нами в Государственном архиве Архангельской области обнаружены рукописные книги XVII – XVIII вв. (Иоанн Златоуст "Беседы, нравоучения и истолкования евангелия Иоанна Богослова" – 1665 г.; "Православное исповедание" – 1696 г.; "Евангелие учительное" – 1681 г.; Л. Баранович. "Меч духовный" – 1666 г. и др.). Интерес представляет указание на выпуск рукописей в Киево-Печерской лавре и их принадлежность к Холмогорскому Собору. В доме Варнавы, по свидетельству современников, царила южно-русская образованность, общение происходило и на латинском, и на польском, и на украинском языках.
В "Архангельских губернских новостях" (1869, № 5) были помещены материалы, в которых высказывалось предположение об обучении М. В. Ломоносова в архиерейской школе в Холмогорах. Хотя советские исследователи, в т. ч. А. А. Морозов [16], отвергают этот факт, он требует документальной проверки по ряду причин. Известно, что, вопервых, мать ученого была родом из семьи церковнослужителя. Вовторых, школа являлась малочисленной, и поэтому было возможным принятие в нее крестьянских детей. В-третьих, уровень грамотности, почерк, стиль письма М. В. Ломоносова в юные годы позволяют сомневаться в том, чтобы так можно было научиться урывками, без системы и должного руководства со стороны учителя.
Для понимания сущности педагогической деятельности М. В. Ломоносова важно также знакомство с его московским и немецким периодом жизни. Однако мы имеем бедные документальные источники. Осталось очень мало личных писем ученого. Лишь в двух письмах к И. И. Шувалову находим его воспоминания о московских годах жизни, а обучение М. В. Ломоносова в Германии представлено практически на косвенных источниках. Важно узнать влияние педагогов, поэтов, ученых Германии на формирование его педагогических идей. Кроме того, недостаточно известно посещение М. В. Ломоносовым Киева. М. Булгаков [17], изучая историю Киевской Академии, не коснулся этого вопроса, точно так же, как и Д. Вишневский [18]. Изучение пребывания ученого в Киеве было осуществлено И. Чистовичем [19], А. А. Морозовым [16], хотя документальных архивных подтверждений этому исследователями не обнаружено.
Рассматривая вопрос о педагогической деятельности М. В. Ломоносова, целесообразно с позиций современности подойти к оценке роли И. И. Шувалова в жизни и творчестве ученого. В литературе 50-х годов эта проблема получила одностороннее освещение: установление подлинного вклада М. В. Ломоносова в открытие Московского университета его гимназий, в разработку программ их деятельности и противопоставление его И. И. Шувалову. Вероятно, это было сделано в противовес некоторым работам XIX – начала XX века, в частности Д. А. Толстого. Однако в исследованиях того периода русскими учеными уже ставился вопрос о значении взаимодействия и сотрудничества М. В. Ломоносова и И. И. Шувалова. Например, И. М. Соловьев, занимаясь изучением состояния русских университетов, сделал вывод о забвении М. В. Ломоносова в истории русского просвещения, научные труды которого "целых полтораста лет пролежали в архивах Академии наук, не получив своего естественного развития в истории науки" [20]. Он отметил упорство и настойчивость М. В. Ломоносова в отстаивании проекта и устава Московского университета и сделал вывод о том, что "многие мысли М. В. Ломоносова легли в основу Шуваловского проекта". И. М. Соловьев объективно оценил стремление М. В. Ломоносова взять "здоровые традиции немецких университетов и с учетом российских условий использовать их при организации Московского университета".
академиком. Инициатором создания университета был М. В. Ломоносов, что подтверждено документально (Н. А. Пенчко). Но несомненно и то, что проведение этой идеи в жизнь, быстрое ее осуществление в условиях того времени, менее всего способствовавших данному предприятию, принадлежит И. И. Шувалову, одному из интереснейших, образованнейших людей эпохи Просвещения.
Сближение их послужило общественной пользе и интересу. В течение тринадцати лет М. В. Ломоносов привлекал И. И. Шувалова не только успехами в естественных науках, но, прежде всего блестящим поэтическим талантом. Со своей стороны И. И. Шувалов был вдохновителем многих начинаний М. В. Ломоносова. Вероятно, и вопрос должен рассматриваться не в плане противопоставления этих двух выдающихся людей, а в плане их взаимодействия на благо общегосударственных интересов.
Таким образом, анализ затронутых вопросов показывает, что педагогическое ломоносововедение как предмет историкопедагогического исследования не получило должного освещения в современной научной литературе. Это связано, прежде всего, с отсутствием систематической исследовательской деятельности по данной проблеме, слабым знанием педагогических произведений М. В. Ломоносова, необъективной оценкой роли ученого в истории русской педагогической мысли.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. 2-е изд., доп. - М., 1915. - Т. 2.
– М.; Л.: АН СССР, 1962.
3. Белявский М. Т. М. В. Ломоносов и основание Московского университета. - М.: МГУ, 1955.
4. Белявский М. Т. Все испытал и все проник: К 275-летию со дня рождения М. В. Ломоносова. - М.: МГУ, 1986.
5. Сычев-Михайлов М. В. Из истории русской школы и педагогики XVIII века / Под ред. Н. А. Константинова, М. Ф. Шабаевой - М.: АПН РСФСР, 1960.
6. История АН СССР (1724 - 1803) / Гл. ред. К. В. Островитянинов. М.; Л.: АН СССР, 1958.
8. Демков М. И. Педагогика западно-европейская и русская // Педагогическая хрестоматия. - М., 1911
9. Перевалова Л. А. Педагогические взгляды М. В. Ломоносова / Под ред. и с предисл. проф. М. Ф. Шабаевой. - М.: Просвещение, 1964.
10. Бобровникова В. К. Педагогические идеи и деятельность М. В. Ломоносова. - М.: АПН СССР, 1961.
11. М. В. Ломоносов и значение его деятельности для развития просвещения // Тезисы докладов Всес. науч. -практич. конф. - Архск, 1986.
13. Белозерцев Е. П. Подготовка учителя в условиях перестройки. - М.: Педагогика, 1989.
14. Зиновьев С. И. Основоположник отечественной высшей школы // Вест. высш. шк. - 1961. - № 11. - С. 66 - 70.
15. Коньков Н. Л. Неизвестные ранние автографы М. В. Ломоносова // Вест. Москов. ун-та. - 1978. - Серия VIII. История. - № 2. - С. 82 - 87.
16. Верюжский В. Афанасий, архиепископ холмогорский. - СПб., 1908.
18. Булгаков М. История Киевской академии, - СПб., 1843.
19. Вишневский Д. Киевская академия в первой половине XVIII столетия. - Киев, 1903.
20. Чистович И. А. История первых медицинских школ в России. СПб., 1883.
21. Чистович И. А. История Санкт Петербургской академии. СПб., 1857.
23. Пенчко Н. А. Создатель Московского университета // Вест. высш. шк. - 1961. - № 11. - С. 71 - 76.
24. Пенчко Н. А. Основание Московского университета. - М., 1953.