ЛОМОНОСОВ И АСТРОНОМИЧЕСКИЕ ЭКСПЕДИЦИИ
АКАДЕМИИ НАУК 1761 Г.
В научной жизни Европы в 1761 г. прохождение Венеры через Солнце явилось событием, привлекшим к себе большое внимание. К наблюдениям этого редкого явления готовились заранее Французская Академия Наук и Английское Королевское Общество. Об этой подготовке сообщал конференц-секретарю Петербургской Академии Наук Г. Ф. Миллеру почетный член ее (с 1756 г.) аббат Лакайль (de la Caille): в письме от 29 ноября 1759 г., полученном Миллером 3 января 1760 г.1, он уведомлял, что член Парижской Академии астроном Жантиль (1725—1792) предполагает ехать в Ост-Индию для наблюдения прохождения Венеры через Солнце. Находя полезным и необходимым для России принять участие в деле, которому научные круги Европы придавали большое значение, Миллер сообщил о письме Лакайля президенту Академии Наук графу К. Г. Разумовскому. Последний, вполне одобряя мысль Миллера, предполагал вначале отправить для наблюдения в мае 1761 г. астронома Академии А. Н. Гришова, но тяжкая болезнь не позволяла тому принять поручение. Для наблюдений в России прохождения Венеры через Солнце Гришов советовал выписать кого-либо из французских астрономов. Отвечая Лакайлю, Миллер сообщал 5 марта 1760 г., что Петербургская Академия готовится к наблюдениям, но у нее нет опытных астрономов.2 В новом письме Лакайль отвечал, что астрономы могут быть присланы из Франции, если русское правительство обратится к французскому через посланника последнего при русском дворе; в том же письме он называл Шаппа д’Отероша, изъявлявшего готовность ехать в Россию.3
Предложение Лакайля было сообщено Миллером 26 мая 1760 г. Конференции,4 и академики одобрили приглашение астронома из Франции. „И тогда я, — писал позднее в феврале 1761 г. Миллер, — оное письмо оригинальное сообщил Канцелярии советнику г. Тауберту, который обще с г. Эпинусом старался исходатайствовать позволение о выписывании астрономов из Парижа, — токмо как оное позволение не воспоследовало, то в том деле больше ничего не учинено, и от меня ни к кому об отправлении сюда астрономов не писано“.5
Между тем в Петербурге был получен очередной том „Мемуаров“ Французской Академии Наук, в котором, между прочим, сообщалось, что Парижская Академия с своей стороны отправляет в Сибирь для наблюдения прохождения Венеры уже упомянутого выше аббата Шаппа д’Отероша.6
Это известие произвело большое впечатление. 23 октября 1760 г. президент Академии Наук Разумовский писал в академическую Канцелярию: „Намерение Французской Академии [послать в Сибирь Шаппа д’Отероша] показалось мне для Санктпетербургской ее императорского величества Академии весьма предосудительно. Чего ради не меньше совершенная польза в мореплавании и других по астрономии объяснениях, как честь и слава Академии Санктпетербургской требует того, чтоб сие произвести дело самим без помочи французских ученых“, Президент находил необходимым отправить во что бы то ни стало для наблюдения прохождения Венеры две экспедиции и в одну из них назначить молодого тогда русского астронома С. Я. Румовского (1734—1812), ученика Л. Эйлера, очень высоко ценимого своим учителем; с 1753 г. Румовский состоял адъюнктом Академии и к 1760 г. был уже автором нескольких трудов по математике и астрономии. Письмо Разумовского заканчивалось следующими словами: „Что же принадлежит до вспоможения к сему предприятию, то послать немедленно о том доношение в Правительствующий Сенат. А между тем господа члены Канцелярии и партикулярно имеют просить господ сенаторов моим именем, чтоб сие полезное предприятие втуне оставлено не было“.7
Письмо президента было заслушано в заседании Конференции Академии 13 ноября; в обсуждении плана экспедиции приняли деятельное участие Эпинус и Миллер; Ломоносов на этом заседании не присутствовал.8
Но он тогда же откликнулся на распоряжение президента: сохранилась его записка к академику Я. Я. Штелину, состоявшему вместе с ним советником в Канцелярии Академии Наук:
„Мое мнение относительно двух экспедиций в Сибирь есть, что в них должны быть два обсерватора: Попов и Румовский.9 Хотя у меня есть важная причина сомневаться, чтобы астрономия была такая легкая наука, которой такой человек, как Румовский, мог бы обучиться в полгода, и притом так, чтобы мог быть употреблен при редчайших и трудных наблюдениях. Не худо бы ему было придать товарища, и даже старшаго. Впрочем, я подам мнение письменно“.10
Написал ли Ломоносов мнение, остается неизвестным, но он принял деятельное участие в выполнении распоряжения президента.
Биографы Ломоносова и историки Академии Наук, рассказывая об участии Академии Наук в наблюдениях прохождения Венеры через Солнце в 1761 г., пока слабо осветили роль Ломоносова в этом научном предприятии,11 когда Петербургская Академия впервые за 35 лет своего существования выступала уже наряду с Парижской Академией Наук и Английским Королевским Обществом.
Распоряжение президента от 23 октября 1760 г. о немедленной посылке Академией в Сенат доношения об экспедициях, возможно, подсказанное ему академиком Эпинусом,12 было выполнено через месяц: 27 ноября 1760 г. за подписями советников Канцелярии Академии Наук М. В. Ломоносова, И. И. Тауберта и Я. Я. Штелина было отправлено в Сенат доношение о необходимости посылки в Сибирь двух экспедиций во главе с „обсерваторами“ профессором Н. И. Поповым и адъюнктом С. Я. Румовским (см. прилож. 1).
Доношение Академии поступило в Сенат 27 ноября, когда Сенат обсуждал поставленный Академией в доношении от 23 октября 1760 г. вопрос о посылке двух географических экспедиций с целью собирания данных для географического описания России;13 Академии о посылке двух географических экспедиций,14 но по поводу двух новых астрономических экспедиций пожелал, видимо, получить дополнительные данные; ввиду этого на заседание Сената 11 декабря был приглашен Ломоносов, в присутствии которого и состоялось решение о посылке двух астрономических экспедиций в Сибирь...15
В фонде Сената, помимо протокола Сената с решением о посылке двух астрономических экспедиций, оказалось также особое дело, которое Канцелярия Сената озаглавила: „По словесному Академии Наук профессора коллежского советника Ломоносова и по челобитной профессора Попова 1760 г. декабря 11 о чине надворного советника“.16
Дело начинается (л. 436) запиской, написанной рукою, вероятно, одного из канцеляристов Сената; в ней кратко повторено содержание пунктов доношения Академии Наук от 27 ноября 1760 г. (см. прилож. 2, пункты 1—3), а в заключении было написано: „4. Астрономии профессору господину Попову для ободрения его и российских ученых людей и за его десятилетнюю службу наградить произведением в надворные советники“; за этой запиской в деле имеется также челобитная Попова, где он дает сведения о себе. Из сопоставления этой записки с доношением Академии 27 ноября 1760 г. очевидно, что, будучи приглашен на заседание Сената 11 декабря, Ломоносов хлопотал о благоприятном разрешении вопроса об астрономических экспедициях: доношение о них было не только подписано, но, вероятно, и составлено им,17 а в дополнение к нему Ломоносов лично просил о призводстве Попова в чин надворного советника. Хлопоты Ломоносова в Сенате увенчались полным успехом: было решено послать две экспедиции, и одного руководителя экспедиций, за которого просил Ломоносов, проф. Попова, Сенат произвел в надворные советники.18
Биограф Н. И. Попова — К. С. Веселовский, говоря об участии Попова в этой экспедиции, между прочим, писал: „Легко себе представить, сколько забот и спешных распоряжений должно было сделать для снаряжения экспедиций в столь отдаленные места при тогдашних средствах сообщения и для снабжения их всеми нужными для того средствами. Вызванная этими распоряжениями официальная переписка составляет в академическом архиве довольно толстый том („Дело 1760 года об отправлении профессора Попова и Румовского для наблюдения Венеры в Сибирь, № 809“)“.19
11 января 1761 г. Канцелярия Академии Наук напомнила Попову о необходимости спешить с отъездом из Петербурга. Попов, в тот же день отвечая Канцелярии, писал, что он вполне готов к отъезду „и теперь только остановка за подводами, за подорожной и инструкцией, а также за указом, по которому, в случае если более года в экспедиции пробудет, где деньги на жалованье и прочие потребности брать должно, также за медными деньгами... а все это уже от него не зависит“.
15 января 1761 г. оба отряда экспедиции выехали из Петербурга и до Иркутска ехали вместе; Иркутск был конечным пунктом отряда Попова; Румовский проехал до Селенгинска.
В том же деле Архива Академии Наук, на которое выше указано (№ 809), в числе отпусков документов, которые Попов получил из Канцелярии Академии между 11 и 15 января 1761 г., оказался черновик той инструкции, которая была вручена Попову. Она не привлекла внимания Веселовского, но о ней ничего не говорит и В. Ф. Гнучева — последний исследователь, обращавшийся к тому же фолианту Архива Академии Наук, посвященному экспедиции Попова и Румовского в Сибирь.
Между тем в этой инструкции, составленной в Канцелярии Академии Наук, имеются дополнения и исправления, внесенные Ломоносовым, видимо, в последний момент (11—15 января 1761 г.) перед отъездом Попова (см. прилож. 4). Они показывают, что Ломоносов очень внимательно продолжал следить за организацией этого важного научного предприятия Академии Наук.
В „Сочинениях и переводах, к пользе и увеселению служащих“ (1760 г., октябрь, стр. 359—371) были напечатаны „Известия о наступающем прохождении Венеры между Солнцем и Землею“; автором статьи был академик Эпинус. На заседании Конференции 1 декабря Эпинус представил дополнение к этой статье, которое вызвало возражения Ломоносова, обещавшего выступить на следующем заседании с особым докладом; на заседании 8 декабря, в отсутствие Эпинуса, Ломоносов представил свои возражения, которые напечатаны в „Протоколах Конференции Академии Наук“ (II, стр. 459—460). Ломоносов отмечал „погрешности“ Эпинуса в его работах. Позднее он переработал свои замечания в особую статью — „Показание пути Венерина по солнечной плоскости, каким покажется наблюдателям и смотрителям в разных частях света мая 26 дня 1761 года“, которая была напечатана лишь спустя сто лет.20 Кто из двух ученых прав в своих расчетах пути прохождения Венеры, могли бы сказать специалисты-астрономы.
В месяцы, предшествовавшие 26 мая 1761 г., Ломоносов продолжал следить за экспедициями Попова — Румовского и за тем, что предполагалось сделать по наблюдению прохождения Венеры в Петербурге.
О тех препятствиях, которые встречали Попов и Румовский в пути до Иркутска, отчасти уже известно из опубликованных рапортов обоих.21 22 в котором рассказано о том, какие затруднения со стороны местных властей встретил Румовский уже в Казани. В протоколе Сената от того же 5 марта,23 между прочим, читаем: „1761-го года, марта 5 дня, в понедельник... впущен был Академии Наук член коллежский советник Ломоносов и подал от Канцелярии Академии Наук доношение...“ Далее кратко рассказано о происшедшем в Казани: местная полиция, несмотря на сенатский указ, отказала адъюнкту Румовскому „в отводе квартиры“; заслушав это сообщение, Сенат приказал: „В Главную полицмейстерскую канцелярию послать указ, дабы означенной Евреинов [полицейский капитан] за преслушание им сенатского указа в неотводе ему Румовскому квартиры штрафован был по указам“, а обоим обсерваторам были выданы „отверстые“ указы „о чинении в скором оных обсерваторов в пути проезде вспоможения и об отдаче им пристойных квартир и о скором исправлении всего, что потребно к строению небольшой обсерватории, и о даче им для охранения инструментов караула“. Повидимому, в дальнейшем местные власти „способствовали“ обсерваторам или они улаживали недоразумения сами, не обращаясь к содействию Академии и Сената...
Помимо наблюдений в Сибири, предполагалось произвести наблюдения и в Петербурге, в академической обсерватории. В связи с нежеланием руководителя ее, академика Эпинуса, допустить к наблюдениям 26 мая адъюнкта астрономии А. Д. Красильникова и „математических наук подмастера“ Н. Г. Курганова (они получили на то разрешение Ломоносова), как известно, возникли споры, о которых упомянутые русские ученые доносили 21 мая в Сенат, и Сенат особым указом предписал 22 мая допустить к наблюдениям в академической обсерватории Красильникова и Курганова, которые и произвели их; Эпинус от наблюдений уклонился...24
В том же деле Сената, в котором находится доношение Красильникова и Курганова и постановление Сената 22 мая 1761 г., сохранились известия об участии Ломоносова в последующих суждениях Сената о тех же астрономических экспедициях.25
„впущен“ на заседание Сената, „и от собрания Правительствующего Сената приказано, чтоб отправленных в Сибирь для наблюдения прохождения Венеры через Солнце профессора Попова и адъюнкта Румовского возвратить немедленно и взять от них надлежащие о той планете примечания и под именем их напечатать, а их немедленно отправить к назначенному делу“. Но спустя два дня то же постановление, видимо, было пересмотрено, так как в журнале Сената 7 июня 1761 г. читаем: „Призыван был советник Ломоносов, которому из собрания Правительствующего Сената приказано, чтобы отправленных из Академии в Сибирь обсерваторов надворного советника Попова и адъюнкта Румовского возвратить из Сибири. И по приезде велеть чинимые ими маия 26 числа важные обсервации для чести Российского государства издать свои диссертации. И на возвратном бы пути учинить приготовления, подлежащие до географической экспедиции, дабы как они отсюда паки отправлены во оную будут, то ни в чем остановки не было“.
Нельзя не заметить, что в редакции второго постановления видна рука Ломоносова, который, принимая близкое участие в организации астрономических экспедиций, не оставлял, конечно, забот и о географических экспедициях, которые пришлось временно отложить; ввиду окончания астрономических экспедиций было своевременно вспомнить о географических и использовать обоих возвращавшихся из Сибири обсерваторов для предстоящих им новых путешествий...
Наблюдения над прохождением Венеры, сделанные в Петербурге А. Д. Красильниковым и Н. Г. Кургановым, были использованы Ломоносовым для его работы „Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санктпетербургской Имп. Академии Наук маия 26 дня 1761“. В этой работе, как известно, Ломоносов первый отметил существование атмосферы вокруг Венеры. Брошюра Ломоносова (4°, 16 стр. с табл.) вышла по-русски в июле 1761 г.; позднее появился ее немецкий перевод.
В распоряжении Ломоносова вскоре оказался и тот мемуар о наблюдении прохождения Венеры через Солнце, который был доставлен в Академию Шаппом д’Отерошем, приехавшим в Россию для этих наблюдений в феврале 1761 г. и своим приездом вызвавшим, как уже отмечено выше, волнения не только в Академии, но и в правительственных кругах. Несмотря на это, русское правительство и Академия Наук оказали французскому астроному полное содействие в его работе.26 Наблюдения д’Отероша, произведенные в Тобольске, в виде особого „Extrait des principales observations faites à Tobolsk sur le passage de Vénus sur le Soleil le 6 Juin 1761“, были доложены на Конференции Академии Наук 24 августа 1761 г.27 известных трудах, посвященных Ломоносову, Попову и Румовскому.
Примечания
1 ЦГАДА, портф. Миллера, № 546, II, № 1, л. 9. П. П. Пекарский („История Академии Наук“, т. II, стр. 696) смешал дату отправления письма с датой его получения.
2 Точная фраза Г. Ф. Миллера по его черновику: „Nous avons songé d’envoyer pour la même fin un observateur à Irkoutsk ou Nertschinsk. Mais nous manquons des gens habiles qui voudraient entreprendre ce voyage. Dites moi je vous prie s’il se trouve quelqu’un à Paris qui voudrait se prêter a celà et à quelles conditions“ (ААН, фонд 21, оп. 3, № 306).
3 Это письмо Лакайля отсутствует в собрании его писем к Миллеру в ЦГАДА, портф. Миллера, № 546, II, № 1, но оно было, повидимому, в руках П. П. Пекарского (ср. „Историю Академии Наук“, т. II, стр. 696), — его нет в „протокольных бумагах“ Конференции Академии Наук, которой Миллер докладывал его 26 мая 1760 г. (Протоколы Конференции Академии Наук, т. II, СПб. 1899, стр. 451).
4
5 П. П. Пекарский. Назв. соч., т. II, стр. 697.
6 В. Ф. . Материалы для истории экспедиций Академии Наук в XVIII и XIX веках. М. — Л. 1940, стр. 88. В письме Лакайля от 16 октября 1760 г., доставленном в Петербург Шаппом д’Отерошем в феврале 1761 г., находим такое объяснение решения Парижской Академии Наук о посылке Шаппа в Сибирь: „Depuis la lettre que j’ai eu l’honneur de vous écrire dans laquelle il l’agissait outre autres d’un observateur pour le passage de Vénus sur le Soleil, l’Académie a reçu des lettres de M. de Montalembert [почетный член Петербургской Академии Наук с 1760 г.], qui lui marquait que Votre Académie Impériale souhaitait tout de bon que quelqu’un des notres voulut entreprendre le voyage de Sibérie. Mr. Chappe... s’est offerté de la meilleure grâce du monde“ (ЦГАДА, портф. Миллера, № 546, II, № 1, л. 12). Одновременно с этим письмом Лакайля Миллер получил письмо секретаря Парижской Академии Наук де Фуши, о содержании которого узнаем из письма Миллера Лакайлю 10 апреля 1761 г. „Mr. de Fouchy nous a écrit au nom de l’Académie... que Mr. le Marquis de Montalembert, comme ayant été temoin de nos premières intentions, avait supplée à notre lenteur et que l’Académie Royale des sciences avait devancé notre requisition en envoyant Mr. l’abbé de Chappe sans que nous l’avions demandé...“ (Архив Академии Наук, фонд 21, оп. 3, № 306 — письмо 10 апреля 1761 г.). Письма Фуши и Лакайля были прочитаны в заседании Конференции Академии 9 февраля 1761 г. (Протоколы Конференции Академии Наук, II, стр. 463), на котором присутствовал также Ломоносов.
7 П. С. Билярский. Материалы для биографии Ломоносова. СПб., 1865, стр. 468—469; П. П. . История Академии Наук в С. -Петербурге, т. II, СПб., 1873, стр. 696—697; М. И. Сухомлинов. История Российской Академии, вып. 2-й, СПб., 1875, стр. 54; К. С. Веселовский—30.
8 Протокол Конференции Академии Наук, II, стр. 458.
9 Румовский был предложен президентом; вторым обсерватором на Конференции называли одного из трех: Н. И. Попова, А. Д. Красильникова или Н. Г. Курганова (Протоколы Конференции Академии Наук, II, стр. 458; Архив Академии Наук, фонд 21, оп. 3, № 306 — письма Миллера Лакайлю 26 ноября 1760 г. и 10 апреля 1761 г.).
10 „Летописи русской литературы и древности“, 1859, кн. II, отд. 3, стр. 195, П. П. Пекарский
11 П. С. Билярский. Материалы для биографии Ломоносова, СПб., 1865; стр. 476—480, 512—521; А. С. Будилович—284; П. П. Пекарский. История Академии Наук в Петербурге, т. II, СПб., 1873, стр. 696—703, 730—734, 748—750; В. Ф. Гнучева. Материалы для истории экспедиции Академии Наук в XVIII и XIX веках, М. — Л., 1940, стр. 87—90.
12 „... чтобы сие произвести дело самим без помощи французских астрономов. И для того мнение господина Эпинуса (подчеркнуто мною. — А. А.) я весьма аппробую и полагаюся на него, что он адъюнкту Румовскому даст совершенное наставление в сем наблюдении“ (Билярский
13 ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, лл. 417—419 об. (Л. Б. Модзалевский. Рукописи Ломоносова в Академии Наук СССР, Л. — М., 1937, стр. 201, № 661; напеч. у Билярского, стр. 496—498).
14 Указ Сената 29 ноября 1760 г.; напеч. у , стр. 474—476.
15 ЦГАДА, Фонд Сената, № 3303, лл. 167—168 (см. прилож. 3).
16 ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, лл. 435—471.
17 Черновик или отпуск его, однако, не был обнаружен Л. Б. Модзалевским в Архиве Академии Наук (ср. „Рукописи Ломоносова в Академии Наук СССР. Л. — М., 1937, стр. 31, 145—147, 201), 331—332).
18 3005, лл. 435—471; № 3303, лл. 167—168.
19 К. С. Веселовский. Несколько материалов для истории Академии Наук в биографических очерках ее деятелей былого времени. I. Никита Попов, профессор астрономии, и Мартин Плацман, адъюнкт по математике, СПб., 1893, стр. 30—31.
20 П. С. , назв. соч., стр. 478—480; А. С. Будилович. Ломоносов как писатель, СПб., 1871, стр. 281—284.
21 Извлечения из рапортов Попова напечатал К. С. . Назв. соч., стр. 33—42 (они находятся в ААН, Фонд 3, № 809). Рапорты Румовского не напечатаны, кроме одного от 7 июня 1761 г.: М. И. Сухомлинов. История Российской Академии, вып. 2, стр. 55, 58; ср. его письмо к Ломоносову от 4 июня 1761 г. Билярский—526.
22 ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, л. 462.
23 ЦГАДА, фонд Сената, № 3354, лл. 10—11.
24 П. П. Пекарский—734. ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, л. 473 и об.; П. С. Билярский, назв. соч., стр. 512—513.
25 ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, лл. 477—478.
26 Указ Конференции при императорском дворе от 15 февраля 1761 г. (ЦГАДА, Фонд Сената, № 3005, л. 484; см. прилож. 5). В письме Лакайлю 10 апреля 1761 г. Миллер писал: „Mr. de Chappe arriva ici le 1 février. Nos astronomes Russiens etoient partis d’ici quinze jours auparavant... Mr. P. Abbé Chappe a été trèn bier resu tant du Ministère que de l’Academie. Il a eu par ordre de Sa Majesté une gratification de mille roubles. Je lui ai fourni des instructions pour son voyjage et donné une lettre de recommendation à Mr. Soimonov, gouverneur de Siberie, dont j’espère qu’elle ne lui sera pas inutile...“ (Архив Акад. Наук, Фонд 21, оп. 3, № 306). Шапп д’Отерош присутствовал на заседаниях Конференции 9 и 12 февраля 1761 г.; Ломоносов был на этих заседаниях, причем обещал помочь Шаппу починить его барометры (Протоколы Конференции Академии Наук, II, стр. 463—464).
27 2, лл. 78—83; оригинал его был переслан Ломоносовым канцлеру М. И. Воронцову и хранится в фонде Воронцовых в Ленингр. отдел. Института истории, № 641, лл. 10—20 (о сношениях Академии с М. И. Воронцовым см. „Архив Воронцовых“. кн. IV, стр. 490).