1753 ЯНВАРЯ 12. РЕПОРТ В КАНЦЕЛЯРИЮ АН О ПОЭТИЧЕСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н. Н. ПОПОВСКОГО
В Канцелярию Академии Наук
Репорт
способности. И уже прошлого 1752 года на торжественный праздник коронования е. и. в. сочинил оду, которую письменную приватно показывал я при дворе моим благодетелям и немалую похвалу от них слышал. А в последних месяцах минувшего 1752 года подал мне он свой перевод Горациевых стихов о стихотворстве (Ars poetica) и некоторых од, который так хорошо сделал, что напечатания весьма достоин. И при отъезде двора знающие в красноречии силу желали их видеть в печати.
Того ради Канцелярия Академии Наук да соблаговолит оные напечатать, а помянутому студенту Поповскому сделать отличное ободрение от прочих награждением ранга и жалованья, ибо он уже ныне в состоянии искусством своим в чистоте российского штиля и стихотворства приносить Академии Наук честь и пользу. Сочиненные им с Горациевых стихи при сем прилагаются.
Коллежский советник и профессор
Михайло Ломоносов
1753 года
Примечания
Печатается по собственноручному подлиннику (ААН, ф. 3, оп. 1, № 173, л. 190—190 об.).
Впервые напечатано — Пекарский, II, стр. 508—509.
Н. Н. Поповский принадлежал к числу тех десяти студентов Московской Славяно-греко-латинской академии, которые в 1748 г., по выбору Тредиаковского, были переведены в Петербург, в Академический университет. Ломоносов, впервые познакомился с Поповским, вероятно, 31 марта 1748 г., когда в заседании Исторического собрания экзаменовал новоприбывших из Москвы студентов (ААН, ф. 3, оп. 1, № 802, л. 8). Поповский, занявшись стихотворством, заявил себя в этой области решительным последователем Ломоносова. В мае 1751 г., накануне студенческих экзаменов, Ломоносов, послав И. И. Шувалову написанную Поповским эклогу, отметил, что это вполне самостоятельное произведение студента, где он, Ломоносов, „не поправил ни единого слова“ (см. т. X наст. изд., письмо 19). Экзаминаторы высказали мнение, что Поповскому следует дать возможность заниматься и далее „словесными науками“, с тем „чтобы со временем быть стихотворцем или оратором Академии“ (ААН, ф. 3, оп. 1, № 153, л. 326). В связи с этим президент Академии распорядился, чтобы Поповский, изучавший до тех пор „словесные науки“ под руководством Тредиаковского и Крузиуса, „принимал наставление от Ломоносова“ (там же, л. 338). Судя по отчетам Ломоносова, занятия его с Поповским начались только в мае 1752 г. и продолжались до конца этого года (там же, ф. 1, оп. 2 — 1752, № 6 и ф. 3, оп. 1, № 175, л. 469).
„благодетелей“, „знающих в красноречии силу“, т. е. на И. И. Шувалова и М. И. Воронцова, и на их желание „видеть в печати“ переводы Поповского возымела быстрое действие: 16 января 1753 г., за три дня до университетского экзамена, Академическая канцелярия распорядилась напечатать эти переводы в количестве 637 экземпляров (там же, ф. 3, оп. 1, № 464, л. 18). К середине марта того же года книга под названием „Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам. Переведено с латинского языка Николаем Поповским“ была уже отпечатана, а 23 апреля весь ее тираж был сдан в Академическую книжную лавку (там же, № 173, лл. 194, 198—202).
Просьба же Ломоносова сделать Поповскому „отличное одобрение от прочих награждением ранга и жалования“ Канцелярия временно отклонила (там же, № 464, л. 18 об.). 19 января 1753 г. Поповский блестяще сдал экзамен и был превосходно аттестован профессорами. 30 того же января Академическая канцелярия определила ходатайствовать перед президентом о производстве его и двух других студентов в магистры, с той, однако, оговоркой, что „каждому из них надлежит напредь по своей науке сочинить специмен и подать“ (там же, лл. 44—45). Президент, несмотря на настойчивую просьбу Ломоносова (документ 287), не торопился разрешать ходатайство Канцелярии, и Поповский, уже окончивший Университет, но безработный, продолжал получать студенческое жалованье. Опасаясь, „чтобы его в закоснении не оставили“, Ломоносов обратился 23 августа 1753 г. с письмом к И. И. Шувалову, указывая, что было бы желательно назначить Поповского на освободившуюся к тому времени должность ректора Академической гимназии (т. X наст. изд., письмо 32). Шувалов не замедлил, повидимому, откликнуться на это письмо. Результатом его вмешательства явилась собственноручная резолюция президента Академии о назначении Поповского не ректором, а конректором Академической гимназии, т. е. помощником ректора и руководителем „верхнего латинского класса“ (ААН, ф. 3, оп. 1, № 464, л. 501).
Московский университет (там же, № 466, л. 60). Требуемый Канцелярией „специмен“ был Поповским представлен: это была речь „О несправедливом презрении нравоучительной философии, особливо у древних философов, прежде Сократа бывших“. 7 сентября 1753 г. он прочитал ее в Академическом университете, на публичном „диспуте“ (там же, № 181, л. 223), утверждение же его в звании магистра состоялось только 23 декабря 1753 г. (там же, № 464, л. 699).