1754 МАЯ 13—20. ОТЗЫВ О ДИССЕРТАЦИИ У. -Х. САЛЬХОВА
Диссертация нынешняя лучше всех. Жаль, что коротка и пропущены доказательства, которые он за известные полагает у нас и по справедливости, однако для порядка быть им в диссертации должно. Притом и не в форме диссертаций, но как письмо. Ежели еще лучше не будет, то едва ли награждения не достойна. Я бы хотел знать автора — не ради приватных обстоятельств, но ради чести Академии: у меня нет в Германии ни единого знакомого химика.
Примечания
Печатается по собственноручному подлиннику (ААН, ф. 21, оп. 1, № 108, л 3).
— Пекарский, Доп. изв., стр. 63.
Датируется по протоколам Академического собрания: между 13 и 20 мая 1754 г. Ломоносов взял диссертацию У. -Х. Сальхова для рассмотрения, а возвратил ее в Академическое собрание с публикуемым отзывом, вероятно, никак не позже 8 июля того же года, так как в этот день им была получена диссертация К. Дахрица (Протоколы Конференции, II, стр. 310), которой он отдал предпочтение перед всеми остальными (там же, стр. 311). Поэтому можно полагать, что, имея на руках диссертацию Дахрица, Ломоносов едва ли написал бы, что диссертация Сальхова „лучше всех“. Таковы предположительно крайние даты. Для более же точной датировки публикуемого отзыва имеет существенное значение то обстоятельство, что Ломоносов называет в нем диссертацию Сальхова „нынешней“, т. е. говорит о ней как о только что полученной. Из этого можно заключить, что отзыв был написан, должно быть, в самом начале намеченного выше периода, т. е. вероятнее всего, между 13 и 20 мая 1754 г.
Публикуемый документ является кратким отзывом Ломоносова о диссертации доктора Сальхова (в дальнейшем профессора химии Петербургской Академии Наук), представленной на соискание премии за разрешение задачи об отделении золота от серебра. Составлен он был при следующих обстоятельствах: в Академическом собрании 1 июля 1751 г. Ломоносов выразил свое мнение о теме, которую Академия Наук должна была предложить на соискание премии по химии в 1752 г. „Полагаю, что премии, которая будет предложена на ближайшей Конференции, должен быть удостоен тот, кто лучше других объяснит на основании физических и химических законов отделение золота от серебра, которое следует производить с помощью царской водки, и укажет наиболее удобный, требующий наименьшего труда и затрат способ отделять друг от друга эти металлы“ (Протоколы Конференции, т. II, стр. 257).
7 мая 1753 г. в Академическое собрание из Канцелярии было доставлено несколько диссертаций, посвященных ответу на задачу Академии (Протоколы Конференции, т. II, стр. 285).
Так как присланные ответы не удовлетворили академиков, было решено срок конкурса продлить до 1 июня 1754 г. (там же, стр. 291). Весной 1754 г. в Академию стали поступать новые диссертации. Из всех ответов, поступивших в Конференцию, Ломоносов отметил диссертацию под девизом: „Igneus est solis vigor et coelestio origo“ („Силой подобна огню и небесное соль порождение“). Она была представлена в Академию Наук 8 июля 1754 г. (там же, стр. 307) и сохранилась (ААН, разр. I, оп. 10, № 1). Ломоносов дал о ней похвальный отзыв, представленный 18 августа 1754 г. (Протоколы Конференции, т. II, стр. 311). Отзыв этот не сохранился; может быть, он в письменном виде и не существовал, а был сообщен только устно (там же, стр. 310). Диссертация под этим девизом, как явствует из подписи на ней, была составлена Карлом Дахрицем, уроженцем Саксонии, практикующим сельским врачом, землевладельцем в Шлезвиге (ААН, разр. I, оп. 11, № 13, лл. 1—50, с тремя таблицами рисунков). П. П. Пекарский (Пекарский, II, стр. 553—554), Л. Б. Модзалевский (Модзалевский, стр. 122, № 324) и другие авторы ошибочно считали, что публикуемый отзыв Ломоносова относится к диссертации Дахрица; что это не так, следует прежде всего из содержания самого публикуемого отзыва. В нем говорится: „...... Притом и не в форме диссертации, но как письмо“. Работа Дахрица представляет собой объемистую тетрадь на 50 листах с тремя таблицами и никак не может быть признана короткой; кроме того, она составлена в форме, обычной для диссертаций того времени, а не в виде письма. Напротив, работа другого претендента на премию, Сальхова (ААН, разр. I, оп. 10, № 1), очень коротка (два листа) и составлена в форме письма. Серьезным доводом в пользу того, что отзыв Ломоносова относится к диссертации Сальхова, является также и то обстоятельство, что этот неподписанный и безымянный отзыв сохранился в фонде академика Г. -Ф. Миллера, среди бумаг, относящихся к деятельности Сальхова (ААН, ф. 21, оп. 1, № 108, л. 3).
с похвалой отозвался о диссертации Дахрица, записано: „Он, Ломоносов, полагает, что для Академии было бы полезно назначить автора этой диссертации [т. е. Дахрица] профессором химии, если бы можно было убедить его переселиться в Россию; сам же Ломоносов из-за других дел больше не может трудиться в области этой науки“ (Протоколы Конференции, т. II, стр. 311).
Ломоносов в „Краткой истории о поведении академической канцелярии“ писал об этом инциденте так: „При случае платы в награждение по задаче ста червонцев за химическую диссертацию Ломоносов сказал в Собрании профессорском, что-де он, имея работу сочинения российской истории, не чает так свободно упражняться в химии, и ежели в таком случае химик понадобится, то он рекомендует ландмедика Дахрица. Сие подхватя, Миллер записал в протокол и, согласясь с Шумахером, без дальнего изъяснения с Ломоносовым, скоропостижно выписали доктора Зальхова, а не того, что рекомендовал Ломоносов, который внезапно увидел, что новый химик приехал и ему отдана Лаборатория и квартира“ (т. X наст. изд., документ 470, § 29).
Ломоносов, вероятно, не знал об одном обстоятельстве: Миллер не только записал его слова в протокол, но предпринял, кроме того, и официальные шаги к его устранению с кафедры химии. В том же августе 1754 г. Миллер подал доклад на имя президента Академии Наук К. Г. Разумовского с извещением об отказе Ломоносова от кафедры химии и с предложением выписать на его место Дахрица (ААН, ф. 1, оп. 2 — 1754, № 8). Президент этого доклада не принял, а распорядился объявить Ломоносову, „чтоб он к самому его сиятельству адресовался“ (там же). Таким образом, Разумовский, который в этот период, видимо, под известным давлением И. И. Шувалова, серьезно считался с мнением Ломоносова, оказал некоторый отпор Миллеру, дав ему почувствовать, что вопрос о замещении кафедры химии нельзя решать за спиной у Ломоносова, который от кафедры не отказывался и продолжал работу в Химической лаборатории. Никаких документальных данных о дальнейших шагах Ломоносова в этом отношении не сохранилось. Нам неизвестно, говорил ли он с Разумовским. Известно лишь, что в течение целого года после этого вопрос о замещении кафедры химии оставался без движения. Академическое собрание вернулось тем временем к обсуждению вопроса о присуждении премии. В протоколе от 22 апреля 1755 г. отмечено, что Ломоносов вновь подал отзыв о работе Дахрица и признал ее достойной премии; этот отзыв также не сохранился. А. Каау-Бургав, профессор анатомии и физиологии, признал, что не менее достойна премии и диссертация Сальхова. В связи с этим, по приказу президента Академии присуждение премий было отложено, а Ломоносову предложено повторить опыты, изложенные в обеих диссертациях, и подкрепить их собственными экспериментами (Протоколы Конференции, т. II, стр. 327).
директора Монетного двора И. А. Шлаттера (там же, стр. 334). 14 августа 1755 г. в Академическом собрании был прочитан отзыв Шлаттера о шести присланных ему диссертациях (там же, стр. 335). Обо всех этих работах он отозвался отрицательно, отметив, что „никакое в Европе место не может похвалиться проведением искусства разделения до высокой степени, кроме России... — заявлял Шлаттер, — описал я во 2-й части своих лекций, при Академии напечатанных, и оный употребляется и поныне с превеликою прибылью“ (ААН, ф. 21, оп. 1, № 108, лл. 5 об. — 6). Резко отрицательный отзыв дал Шлаттер и о диссертации Дахрица, считая, что она в значительной своей части заимствована из сочинений немецкого химика и врача И. -Р. Глаубера.
Ломоносов взялся проверить это последнее утверждение (Протоколы Конференции, т. II, стр. 335) и через четыре дня, 18 августа 1755 г., сообщил Академическому собранию, что Шлаттер, по его мнению, „во многом несправедливо судил о химической диссертации“ Дахрица, однако же „кое-что в этой диссертации действительно дословно списано из Глаубера“. Ввиду этого вопрос о премировании диссертации Дахрица отпал, а „так как среди прочих диссертаций, присланных в Академию на соискание премии, по суждению советника Ломоносова и профессора Бургава, выделяется та, под которой приписан девиз «Спасенье нам раны Христовы» [автор Сальхов], то все решили, что премию следует назначить этой последней, хоть она и не во всех отношениях отвечает на вопрос, предложенный Академией“ (там же).
13 сентября 1755 г. Миллер подал президенту Академии Наук новое доношение, где, напоминая о протоколе от 18 августа 1754 г. (см. выше), сообщал, что диссертация Дахрица премии не получила, и добавлял: „Ежели по упомянутой причине достоинство его [Дахрица] кажется под сумнением, то не соизволите ли приказать призвать того, который получил награждение [т. е. Сальхова]. А то правда, что г. Ломоносов весьма мало в химии упражняется, и не без пользы будет другого профессора химии призвать в академическую службу“ (Пекарский, II, стр. 555—556). На это последовало, видимо, согласие президента, который на сей раз не счел нужным справиться о мнении Ломоносова. Спустя короткое время Миллер попросил Л. Эйлера навести справки о Сальхове. В письме от 7 октября 1755 г. Эйлер ответил, что Сальхов „кажется не только способным, но и образованным человеком.“ „Предложение, не имеет ли охоты отправиться в Петербург, — писал Эйлер, — он выслушал с радостью, потому что у него здесь мало надежды на получение места по своей науке, химии, и живет он без службы. Так как искусные химики чрезвычайно редки, то я едва верю, чтобы можно было найти способного человека. У него только жена, и его бы можно было приобрести на недорогих условиях“ (Пекарский, Доп. изв., стр. 66). 31 октября 1755 г. Миллер сообщил Эйлеру, что он говорил о кандидатуре Сальхова президенту и что для „этого химика готово место профессора химии с жалованьем в 600 рублей“. 7 декабря 1755 г. Эйлер, посылая контракт, подписанный Сальховом, писал: „Этот человек чем далее, тем более мне нравится, и я надеюсь, что имп. Академия будет вполне довольна этим приглашением“ (там же). 23 декабря 1755 г. президент Академии Наук подписал контракт с Сальховом на 5 лет (ААН, ф. 3, оп. 1, № 700, л. 183).
Ломоносов, таким образом, был совершенно прав, когда утверждал, что кафедра химии, которую он занимал более одиннадцати лет, оказалась „скоропостижно“ замещена Сальховом „без дальнего изъяснения с Ломоносовым“.
205, л. 227), а 6 мая того же года впервые присутствовал в Академическом собрании (Протоколы Конференции, т. II, стр. 350). В этом заседании он произнес короткую речь под заглавием „Маленькая речь о химии вообще, которой начал свою химическую деятельность в Академии Сальхов, профессор химии“ (ААН, разр. V, оп. 1—С, № 2).