Курмачева М. Д.: Петербургская Академия наук и М. В. Ломоносов
Борьба Ломоносова за развитие русской науки и культуры

БОРЬБА ЛОМОНОСОВА ЗА РАЗВИТИЕ
РУССКОЙ НАУКИ И КУЛЬТУРЫ

Деятельность Петербургской Академии наук в этот период, как и в предшествующий, определялась объективными социально-экономическими условиями развития страны, исходила от достигнутого уровня русской науки и культуры.

Середина XVIII в. — время, когда в недрах феодальной формации шел процесс становления капиталистических отношений. Самодержавие вынуждено было идти навстречу новым явлениям (разрешение крестьянской торговли, более свободная запись в купечество, отмена в 1753 г. внутренних таможен и т. д.). Однако стремясь сохранить господствующее положение дворянства, правительство продолжало расширять его сословные привилегии и осуществляло это в первую очередь за счет усиления эксплуатации народных масс. Классовые противоречия в дворянской империи обострялись.

Прогрессивные представители дворянства, а также выходцы из других сословий, выступали за дальнейшее развитие экономики и культуры страны. Вместе с тем передовые умы России начинали понимать, что основным препятствием этого развития является сохранение крепостного права. Немалые трудности на пути продвижения России к науке и знаниям были обусловлены тем, что некоторые преемники Петра I, часто менявшиеся на престоле, проводили антинациональную политику.

На деятельность Академии в 40—60-е годы огромное влияние оказал М. В. Ломоносов, прошедший в ее стенах путь от студента до ученого, заслуги которого признавались не только в России, но и далеко за ее пределами.

В 1735 г. Ломоносов стал студентом академического университета, начал изучать новые дисциплины — математику, химию, физику, историю. Осуществились его мечты, и он все время отдает учению, занятиям в академической библиотеке. В Академии наук Ломоносов впервые встретился с крупными учеными: профессором физики Г. В. Крафтом, профессором механики и оптики И. Г. Лейтманом, профессором астрономии Ж. -Н. Делилем. Его блестящая память и редкие способности не могли не привлечь внимания учителей.

Приблизительно через год после зачисления Ломоносова в университет Петербургская Академия наук решила командировать наиболее способных студентов за границу с тем, чтобы они прошли курс обучения у известного физика и металлурга И. Ф. Генкеля в Фрейберге (Пруссия). Стране необходимы были не только грамотные люди, но и образованные специалисты. В числе студентов, избранных для этой цели, были Д. И. Виноградов¹, сын горного советника Г. У. Райзер и М. В. Ломоносов.

В процессе подготовки к выезду намеченный первоначально план занятий за границей был изменен. Студентам предложили на первых порах пройти общеобразовательную подготовку в Марбурге у известного философа Христиана Вольфа, автора исследований в различных областях естественных наук, физике, механике, математике. Здесь же они должны были овладеть немецким и французским языками. 19 сентября 1736 г. студенты вступили на палубу корабля «Ферботот», а 3 ноября прибыли в Марбург, где были зачислены в университет. Перед отъездом молодые люди получили подробную инструкцию, которая определяла их обязанности. Каждые полгода они должны были присылать в Академию наук отчеты о ходе занятий, поведении, о расходовании выделенных им средств (1200 руб. в год).

В постоянных отчетах, в письмах Х. Вольфа, И. Генкеля и самого Ломоносова сохранилось много подробностей о жизни русских студентов в Марбурге и Фрейберге.

За границей Ломоносов и его товарищи терпели нужду, так как жизнь была дорогой, а то содержание, которое им присылала Академия, часто задерживалось. Расходы на питание, одежду (в университет нельзя было приходить без шелковых чулок, шпаги, парика и галстука), плата учителям, покупка книг быстро опустошали кошельки студентов. Приходилось занимать деньги под большие проценты. Бывали случаи, когда Вольф, видя в каком положении находятся русские студенты, приглашал их к себе обедать. Занятия поглощали все время слушателей.

Посещение различных лекций, работа в лабораториях, чтение книг о Галилее, Ньютоне, Бойле, Бургаве, Декарте, Лейбнице и многих других западноевропейских ученых и мыслителей увлекли Ломоносова. Этот период сыграл большую роль в формировании ученого. Лекции Х. Вольфа оказали огромное влияние на Ломоносова и его дальнейшую научную работу. Для преподавательского стиля Вольфа было характерно использование математического метода, что вносило ясность в изложение наиболее сложных предметов. Ломоносов глубоко уважал своего учителя и всегда впоследствии поддерживал с ним добрые отношения. Усвоив метод своего учителя, Ломоносов, однако, не стал последователем идеалистических концепций Вольфа. В отчетах о своих занятиях, присланных в 1738—1739 гг. в Академию наук («Работа по физике о превращении твердого тела в жидкое...», «Физическая диссертация о различии смешанных тел» — первых научных работах Ломоносова), уже содержались элементы его корпускулярно-атомистической теории строения вещества, теории, ставшей основой его материалистических воззрений.

После трехлетнего пребывания в Марбурге теоретические основы точных наук были достаточно усвоены. Хотя Х. Вольф видел, что его ученик во многом расходится с ним в своих суждениях, в июле 1739 г. он написал следующий отзыв об успехах Ломоносова: «Молодой человек преимущественного остроумия² Михайло Ломоносов с того времени, как для учения в Марбург приехал, часто математические и философические, а особливо физические лекции слушал и безмерно любил основательное учение. Ежели впредь с таким же рачением простираться будет, то не сомневаюсь, что, возвратясь в отечество, принесет пользу обществу, чего от сердца желаю».

Не менее лестный отзыв дал другой профессор Марбургского университета, Ю. Г. Дуйзинг, обучавший Ломоносова теоретической химии.

Следующий период пребывания Ломоносова за границей связан с жизнью в саксонском городке Фрейберге. В этом центре горнорудного дела Саксонии русские студенты должны были познакомиться с химией и минералогией. Новый учитель И. Ф. Генкель в научном отношении отличался от Вольфа. Если «Вольф будил пытливость и стремление к глубокому уяснению изучаемого явления, то Генкель был схоластом, не признающим такой метод обучения молодежи»³. Это не способствовало сближению с ним Ломоносова. Однако Ломоносов основательно познакомился с горнорудным делом, прошел лабораторную практику, как это показал написанный им два года спустя труд «Металлургия».

В конце 1739 г. из Фрейберга Ломоносов послал очередные отчеты в Академию наук, а среди них первые свои стихи — оду «На взятие Хотина», написанную по случаю победы русской армии над турецкой при Ставучанах. К оде было приложено «Письмо о правилах российского стихотворства». Ода была написана ямбическим размером⁴

В мае 1740 г. Ломоносов решает покинуть Фрейберг. В письме советнику академической канцелярии И. Д. Шумахеру из Марбурга от 5 (16) ноября 1740 г. он объяснил причины, побудившие его добиваться возвращения на родину до окончания срока командировки. Ломоносов писал, что «мне не только нечего было есть, но и нечему было более учиться». И последнее было главной причиной отъезда. «Пробирное искусство я уже изучил, химия была закончена; инспектор Керн не хотел начинать, потому что Генкель вздумал вычесть у него слишком много из суммы, назначенной ему Академией наук», — указывал Ломоносов⁵. Проблема возвращения на родину была сложной, так как была связана со многими формальностями. Кроме того, у Ломоносова не было средств на дорогу. В поисках содействия со стороны русских посланников Ломоносову пришлось проехать немало дорог Германии и Голландии.

Во время этого вынужденного путешествия Ломоносов встречался с химиками, осматривал лаборатории, посещал рудники. В августе 1740 г. он отправил в Академию подробное письмо, в котором просил направить его в Гарц для изучения горного дела. Ответ пришел весной 1741 г. Он содержал приказ вернуться в Петербург. О самовольном отъезде из Фрейберга ничего не было сказано. Возможно, имел значение отзыв, который прислал в Академию Генкель, обеспокоенный этим отъездом. Он писал, что Ломоносов хорошо усвоил теоретическую и практическую химию, «преимущественно металлургическую, а в особенности пробирное дело, равно как и маркшейдерское искусство, распознание руд, рудных жил, земель, камней, солей и вод, способен основательно преподавать механику, в которой он, по отзыву знатоков, очень сведущ»⁶.

Весной 1741 г. в Амстердаме Ломоносов сел на корабль, отплывающий в Петербург, и 8 июня был в столице⁷.

Ко времени возвращения Ломоносова из-за границы Петербургская Академия представляла собой крупный научный центр. Ее численный состав увеличился до 400 человек. Труды русских академиков переводились на многие иностранные языки. Среди академиков и адъюнктов были известные ученые. К их числу принадлежали прежде всего те, кто пришел в Академию с первых лет ее существования: астроном и географ Ж. -Н. Делиль, натуралист Г. С. Гмелин, физик Г. В. Крафт, историк Г. -Ф. Миллер. Из молодых ученых в Академию пришли натуралист Г. Штеллер, физик Г. В. Рихман. Среди вновь принятых в те годы академиков был известный физик Ф. -У. Эпинус.

Кроме действительных членов в состав Академии входили почетные члены. Среди почетных членов, избранных до 1765 г., были крупные европейские ученые: Хр. Вольф, И. и Д. Бернулли, Ф. Вольтер, К. Линней, Ж. д’Аламбер и др. Всего от начала существования Академии до 1765 г. в почетные члены было избрано 90 человек.

С 1759 г. при Академии начала существовать новая категория сотрудников — членов-корреспондентов, первым из которых стал известный русский географ, историк и экономист П. И. Рычков⁸.

Важную роль в жизни Академии сыграло появление в ее составе русских по происхождению ученых. В 1742—1765 гг. в Академию были приняты А. А. Барсов и Я. П. Козельский. Число адъюнктов пополнилось помимо Ломоносова, С. П. Крашенинниковым, Н. И. Поповым, А. П. Протасовым, С. Я. Румовским, М. Софроновым, Г. В. Козицким и др. Среди учащихся гимназии и университета, а также среди работников инструментальных мастерских (ими руководил А. К. Нартов), «художественных палат» и типографии преобладали разночинцы. Они представляли заметную силу в составе служащих Академии.

Начало работы Ломоносова в Академии совпало с обострением борьбы передовой части ученых с чиновным академическим руководством, с тяжелой бюрократической обстановкой, которую они создавали в научном учреждении⁹ что ее задачей будет возвращение к политике отца, не могло не отразиться на настроениях передовой части ученых Академии. В январе 1742 г. академик Делиль представил в Сенат донесение, в котором указывал, какой вред для Академии происходит от того, что ученые находятся в зависимости от канцелярии, где полновластным хозяином был советник И. Д. Шумахер. Делиль писал: «Профессора власти не имеют Академиею по намерению Петра Великого управлять; притом же не старались русских обучать и произвесть в науках»¹⁰.

В феврале 1742 г. заведующий инструментальными мастерскими Академии известный механик А. К. Нартов¹¹ и вслед за ним демократическая часть младших академических служащих и русских студентов открыто выступили в защиту своих прав. Они жаловались в Сенат и императрице на Шумахера и его сторонников, которые всеми мерами оттесняли русских от занятий науками. Шумахер был отстранен от должности, и начался разбор дела. Но созданная комиссия, состоявшая из высших правительственных чиновников (президент Каммерц-коллегии Б. Г. Юсупов, президент Адмиралтейской коллегии Н. Ф. Головин и др.), «разобралась» в деле таким образом, что те, кто отстаивал национальные интересы развития русской науки, оказались арестованными (впоследствии все, за исключением переводчика Н. И. Попова, были уволены из Академии), в то время как Шумахер был восстановлен в должности. Адъюнкт Ломоносов не был в числе тех, кто писал жалобы, но в борьбе с засильем царских администраторов он открыто примкнул к сторонникам Нартова. К этому периоду относится ряд конфликтов Ломоносова с некоторыми профессорами из числа иностранцев. В результате последовали жалобы на Ломоносова, вслед за ними домашний арест, длившийся семь месяцев (с 28 мая 1743 г. по 18 января 1744 г.). Сенатская комиссия требовала сурового наказания Ломоносова¹². Но Елизавета Петровна, возможно памятуя прежние усилия отца по созданию Академии, не захотела чинить наказание уже ставшему известным молодому ученому. Ему было разрешено продолжать работу в Академии.

Из этого случая Ломоносов не сделал вывода, на который рассчитывала оппозиция. На протяжении всей своей жизни он выступал неутомимым поборником развития передовой науки и просвещения. Ни выговоры, ни другие угрозы не заставляли его молчать или оставаться бездеятельным.

«Я положил твердое и непоколебимое намерение, чтобы за благополучие наук в России, ежели обстоятельства потребуют, не пожалеть всего моего временного благополучия...», — писал Ломоносов. «Я к сему себя посвятил, чтобы до гроба моего с неприятелями наук российских бороться, как уже борюсь двадцать лет; стоял за них смолода, на старость не покину...» Таковы мотивы, по собственным высказываниям Ломоносова¹³, определившие его деятельность.

Первое время в Академии Ломоносов оставался на положении студента, выполняя различные поручения — составление переводов, сочинение од. Под руководством петербургского профессора ботаники И. Аммана он изучал естественную историю и подготовил каталог минералов, хранящихся в минеральном кабинете Академии. В это время Ломоносов написал три научные работы (в том числе «Элементы математической химии»), получившие высокую оценку, и был назначен адъюнктом по физическому классу.

В последующие три года он написал целый ряд важных научных работ, затрагивающих широкий круг вопросов («Первые основания горной науки», «Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств», «Физические размышления о причинах теплоты и холода», «О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном» и др.). В июле 1745 г. адъюнкт Ломоносов, несмотря на препятствия административных верхов, был избран академиком по кафедре химии¹⁴.

На протяжении всей своей творческой жизни М. В. Ломоносов сочетал занятия наукой с заботами практического характера, он много трудился для организации исследований, призванных оказать содействие развитию отечественной промышленности, торговли, сельского хозяйства. Н. Г. Чернышевский писал, что Ломоносов «страстно любил науку» и заботился о том, что нужно было для «блага его родины». Он «хотел служить не чистой науке, а только отечеству»¹⁵ практике. От Ломоносова исходил ряд важнейших для Академии организационных начинаний. Он постоянно был связан с тем, чем жила в эти годы Академия.

В 1747 г. был принят устав Академии наук, составленный группой Шумахера. Официально этот документ назывался «Регламент императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге»¹⁶. Регламент уделял мало внимания вопросам, связанным с проведением научной работы Академии. В то же время в нем подробно излагались организационные принципы. По регламенту 1747 г. значительно расширялись полномочия президента. Наряду с президентом Академией должна была управлять канцелярия, а в отсутствие президента — заменять его. Иными словами, регламент закреплял всесилие канцелярии, не учитывал в должной мере назначение Академии наук, рассматривая ее по существу как административное учреждение. Он не утверждал принципа автономии Академии, провозглашенного петровским проектом. Регламент закреплял ориентацию на использование иностранных ученых. Только в отношении адъюнктов говорилось, что надлежит «стараться», чтобы они были из русских. Это положение регламента свидетельствовало, что создание национальных кадров отодвигалось на отдаленное будущее, хотя в России уже имелись ученые, достойные войти в Академию, и были возможности постепенной их подготовки.

По регламенту Академия состояла из собственно Академии и университета. В соответствии с этим было установлено различие между академиками, составляющими Академию, и профессорами, причисленными к университету для чтения лекций. Регламент более четко определял организационные формы университета¹⁷, но его функции сводил исключительно к педагогическим. Перед университетом была поставлена задача готовить ученых не только для Академии, но и для военных и гражданских учреждений.

Ломоносов. Его поддерживали В. К. Тредиаковский и Н. И. Попов. В письме к И. И. Шувалову (март 1755 г.) Ломоносов выражал протест против того, что устав составлен «без ведома академиков». Чтобы Академия сохраняла свое назначение культурного центра, надо, чтобы там работали те, кто действительно занимается наукой. Следует «не попустить больше властвовать над науками людям мало ученым, которые, однако, хотят, чтобы их за ученых почитали»¹⁸, — писал Ломоносов. Он отстаивал право Академии на автономию, требовал коллегиального решения академических дел. Борясь за здоровую и творческую обстановку в Академии, он настаивал на упразднении бюрократической канцелярии и передаче руководства академическому Собранию. Указывая на пример западноевропейских академий, Ломоносов писал: «Там Собрание академиков само себе судья... Не очевидно ли, что канцелярия не только не нужна Академии наук, но и отягощает ее, а потому должна быть изринута из подлинного дома науки»¹⁹. Мысли о необходимости отменить устав 1747 г., как не способствующий свободному развитию национальной науки, Ломоносов излагал в написанной в 1755 г. специальной записке о положении Академии. Особое беспокойство вызывало положение с подготовкой отечественных кадров ученых. Ломоносов глубоко верил в то, что «российский народ может показать способность и остроту» в науках и доказать, что «наше отечество может пользоваться собственными своими сынами не только в военной храбрости и других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний»²⁰.

Постоянные надежды возлагал ученый на молодежь. Именно с молодыми учеными, которые будут вооружены знаниями, он связывал дальнейший расцвет экономики, науки, культуры. Ломоносов много трудился, чтобы передать младшему поколению свои знания и опыт.

Он был нетерпим к тем, кто считал, что высшее образование необходимо только представителям господствующего класса, а для народа возможно ограничиться в лучшем случае получением начальных и профессиональных знаний.

Ломоносов видел глубокий вред для развития страны.

В упоминаемой уже записке 1755 г. он писал: «... будто бы сорок алтын толь великая и казне тяжелая была сумма, которой жаль потерять на приобретение ученого природного россиянина, и лучше выписывать» (имеется в виду выписывать из-за границы ученых. — М. К.). Позже в «Записке о необходимости преобразования Академии наук» (1758—1759) он писал: «... студент тот почтеннее, кто больше научился, а чей он сын, в том нет нужды»²¹. Ломоносов настаивал, чтобы доступ к науке был открыт «всякого звания людям», независимо от их социального положения.

Иные взгляды имело большинство членов Академии, указывающих на то, чтобы «не всем без разбору в одних училищах обучаться», и стремящихся укрепить в академических учебных заведениях привилегии для дворян.

«С. -Петербургским ведомостям» (22 февраля 1760 г.) было напечатано объявление от имени президента Академии о том, что для «большего прирощения наук в России» он «за благо рассудил» умножить число содержащихся «на жалованье академических гимназистов» втрое по сравнению с прежним и предлагал «всем дворянам и разночинцам» посылать молодых людей в академическую канцелярию.

При содействии Ломоносова в академическую гимназию, а затем в созданную в 1758 г. Академию художеств поступил его односельчанин Федот Шубин, впоследствии ставший знаменитым скульптором. Здесь же учился М. Е. Головин, племянник Ломоносова, сын его сестры М. В. Головиной. С 1766 г. Головин состоял в адъюнктах Академии по математике, позже был почетным членом Академии. В Академию в результате настойчивых хлопот был принят земляк Ломоносова крестьянский сын П. О. Дудин.

Еще будучи адъюнктом, Ломоносов начал читать публичные лекции по физике, химии, географии, минералогии, а также теории стихосложения.

После постройки химической лаборатории Ломоносов проводил в ней постоянно практические занятия с теми, кто посвящал себя изучению этой науки. Своими обширными познаниями в области химии Ломоносов щедро делился с учеником Василием Клементьевым. Под руководством Ломоносова постигали науку астроном С. Я. Румовский, математик С. К. Котельников, биолог А. П. Протасов, писатель Н. Н. Поповский.

Взаимная привязанность связывала учителя и учеников. Ученики отдавали должное прогрессивной деятельности Ломоносова, энциклопедизму его знаний и обаятельному характеру. Известный просветитель XVIII в. Н. И. Новиков, первым составивший и издавший в 1772 г. биографию ученого, так описывал облик Ломоносова: «... нрав имел он веселый, говорил коротко и остроумно и любил в разговорах употреблять острые шутки; к отечеству и друзьям своим был верен, покровительствовал упражняющихся во словесных науках и одобрял их; во обхождении был по большей части ласков, к искателям его милости щедр; но при всем том был горяч и вспыльчив»²².

учащейся молодежи. Они зажигали в юных сердцах искры освободительных идей эпохи Просвещения и создавали плодотворную обстановку, в которой проходили их годы учения. Ломоносов объединял вокруг себя складывающуюся разночинную интеллигенцию, людей умственного труда²³. Ученики восприняли и вслед за учителем широко пропагандировали материалистические взгляды, выступая горячими защитниками передовой культуры.

Трудно переоценить деятельность Ломоносова как пропагандиста знаний среди широких кругов населения России, что имело огромное значение для страны. «Толь великую приносит учение пользу, толь светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его наслаждение», — писал ученый в «Слове о пользе химии» (1751)²⁴. Он первый начал писать научные труды на русском языке. Много времени отдавал Ломоносов переводам на русский язык научных работ, написанных зарубежными учеными. Он стремился к тому, чтобы русские знали достижения мировой науки. В 1744 г. Ломоносов перевел с латинского языка «Вольфианскую экспериментальную физику», а с немецкого — работу астронома Готфрида Гейнзиуса «Описание в начале 1744 года явившейся кометы». Физика Вольфа издавалась при жизни Ломоносова дважды — в 1746 и 1760 гг. Она многие годы служила основным руководством по этому предмету.

Издание первой в России газеты «Санкт-Петербургские ведомости» на протяжении десяти лет (с 1741 по 1751 г.) также осуществлялось при участии Ломоносова. Вначале он исполнял обязанности переводчика, а затем руководил подбором известий для этой газеты из иностранной прессы.

«Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие», сыгравший важную роль в распространении научных знаний.

Многие замыслы, которые Ломоносов настойчиво стремился осуществить в отношении академического университета, были претворены в жизнь при основании Московского университета.

Зимой 1753 г. Ломоносов уезжает из Петербурга в Москву и начинает усиленно хлопотать о создании в Москве университета²⁵. В 1755 г. открывается Московский университет. Благодаря усилиям Ломоносова университет не стал закрытым дворянским учебным заведением: он должен был служить «генеральному обучению разночинцев». Ломоносов добился того, чтобы в университет могли поступать дети представителей всех сословий. Это было крупным завоеванием в борьбе с крепостнической политикой в области просвещения, несмотря на то что крепостных крестьян к университетскому образованию царские власти не допустили. Ломоносов настоял на бесплатном обучении. В результате на протяжении XVIII в. среди студентов университета были по преимуществу дети солдат и разночинцев. В документах этого периода немало указаний на то, что студенты и гимназисты не могли посещать занятий из-за отсутствия одежды и обуви, что у них не было денег на покупку учебников и что они голодали. Известно, что Шувалов, которого шокировал вид учащихся из народа, специально предписывал «не позволять ходить в классы в нагольных шубах, в серых кафтанах, в лаптях и тому подобных подлых одеяниях»²⁶.

Ломоносов сделал все для того, чтобы в Московском университете лекции читались русскими профессорами и на русском языке. В первой же лекции, прочитанной в Московском университете, ученик Ломоносова Н. Н. Поповский заявил: «Нет такой мысли, кою бы по-российски изъяснить было невозможно».

²⁷ и И. И. Тауберта, в конечном счете привели к некоторому изменению академических дел. Президент Академии наук К. Г. Разумовский в 1757 г., уезжая в Малороссию (Украину)²⁸, назначил Ломоносова вместе с Таубертом в помощь Шумахеру членами академической канцелярии. Через год Ломоносову было поручено смотреть за всей ученой и учебной частью Академии (за собранием, занимавшимся обсуждением научных проблем, Географическим департаментом, за университетом и гимназией).

Заняв по праву ведущее место среди исследователей Академии, Ломоносов всеми силами стремился «привести Академию в доброе состояние». Он настойчиво проводит мысль о необходимости преобразований в Академии, обращая наибольшее внимание на содержание научных исследований. В многочисленных документах, составленных в связи с этим, академик Ломоносов подчеркивает, что перестройка работы необходима для «пользы и славы государства». Далеко не всегда ему удавалось добиваться успехов. Правительство Елизаветы Петровны не желало поддерживать многие его предложения, по существу содержавшие требования коренной реорганизации Академии.

Много энергии и труда вложил ученый, чтобы наладить работу в Географическом департаменте — учреждении, организованном в составе Академии в 1739 г. для руководства всеми географическими и картографическими работами. Он придавал большое значение изготовлению новых географических карт. Это, говорил Ломоносов, окажет «экономическому содержанию всего государства сильное вспомоществование». Именно последнее обстоятельство было причиной личного участия ученого в подготовке материалов для нового географического атласа, более полного и совершенного, чем уже частично устаревший атлас, изданный в 1745 г.

их объем. К 1759 г. большая предварительная работа была закончена, и вскоре «академическая анкета» разослана по губерниям, ответы на вопросы которой должны были послужить материалами для атласа. Отчеты содержали сведения о рельефе, климате, реках, озерах, населенных пунктах, количестве жителей, ремесле, фабриках, ярмарках, состоянии земледелия, урожаях и т. д. Анкета включала в себя также вопрос об исторических документах, копии которых предлагалось посылать «для сочинявшейся истории российской». С 1760 г. Академия стала уже получать ответы, хотя поступали они медленно. Собранных таким образом материалов было достаточно, чтобы составить карту общего экономического состояния России на 60-е годы XVIII в. Смерть помешала Ломоносову завершить эту грандиозную работу. Сохранившиеся в наших архивах материалы, связанные с этим мероприятием Ломоносова, являются и сейчас редким источником по социально-экономической истории России XVIII в.

Незадолго до кончины Ломоносову было поручено составить карты (ландкарты) сельскохозяйственной продукции и товаров, производящихся в России, но осуществить это он не успел.

В 1763 г. академик Ломоносов составляет «Краткое описание разных путешествий по северным морям», в котором выдвигает проект Великого Северного морского пути. Единственную возможность осуществить этот важный для экономического развития России проект он видел в организации серии экспедиций в Северный Ледовитый океан. Ломоносов принимает самое горячее участие в подготовке экспедиции, руководителем которой был назначен капитан — командир В. Я. Чичагов.

Планы Ломоносова касались не только интересов и пользы России. Он думал над устройством международного учреждения — «Мореплавательской академии», в которой бы математики, астрономы, гидрографы, механики и другие специалисты общими усилиями работали над изобретениями, содействующими безопасности морского плавания.

На протяжении всей своей деятельности в стенах Академии Ломоносов особое внимание уделял ее учебным заведениям. Назначенный в 1760 г. заведовать гимназией и университетом, Ломоносов в течение ряда лет настойчиво добивался предоставления для обоих учебных заведений нового помещения. В 1765 г. ему удалось переселить гимназию и университет в приобретенный Академией дом Строгановых.

²⁹ преподавание русского языка и русской истории. Эти уроки посещал и И. И. Лепехин, ставший затем одним из лучших стилистов своего времени, крупный лингвист В. П. Светов, последователь М. В. Ломоносова. Ни один из гимназистов до Ломоносова не был произведен в студенты. За недолгое время, когда гимназией и университетом управлял Ломоносов (1760—1765), в университет поступило 24 гимназиста³⁰.

В результате его усилий улучшилась учебная программа и увеличилась численность учащихся гимназии. За 15 лет, с 1751 по 1765 г., в академической гимназии обучалось 590 человек, из них солдатских детей — 132 человека, 80 человек — детей мелких канцелярских служащих, 50 человек — детей мастеровых Адмиралтейства или Академии, 22 человека были детьми купцов, 23 человека значились как дети городской бедноты, 16 человек — дворовых, 2 крестьянских сына³¹.

Большим размахом характеризовалась организационная деятельность Ломоносова в академическом университете.

Ему обязан университет тем, что в 1762—1763 гг. там началось систематическое чтение лекций, были введены экзамены. Ломоносов не только руководил работой университета, но и сам читал лекции, экзаменовал студентов. С 1747 г. Ломоносов выступал за «привилегии» академического университета: право присуждения ученых степеней, летние каникулы, увеличение денежного содержания, уничтожение полицейского надзора, присвоение чинов.

программы (включение в нее химии, анатомии, русского права и восточных языков).

Он неутомимо боролся за то, чтобы добиться устройства университета с ректором во главе. Представленный на рассмотрение академической канцелярии проект Ломоносова встретил возражения со стороны Тауберта, который считал, что в России еще рано создавать высшие учебные заведения. Ломоносов не добился утверждения устава, но получил разрешение президента руководствоваться им. В соответствии с этим произошло деление университета на три факультета, был увеличен его штат, усовершенствована программа обучения.

Всего в течение 50—60-х годов в академическом университете училось около 100 студентов, из них 63 слушали лекции Ломоносова и являлись непосредственными его учениками. Занятия в университете стали вести такие профессора, как А. П. Протасов, С. К. Котельников, Г. В. Козицкий³². Ни правительство Елизаветы Петровны, ни правительство Екатерины II не пошли на то, чтобы осуществилось стремление Ломоносова — сделать академический университет высшим учебным заведением Петербурга. Но благодаря улучшению учебной деятельности университета и гимназии в период руководства Ломоносовым Академия наук во второй половине XVIII в. имела значительные достижения в деле создания отечественных научных кадров.

К последним годам жизни Ломоносова относится его работа над проектом нового устава Академии. Она началась по поручению самого президента³³— впервые составление устава поручалось академикам. В своем проекте Ломоносов исходил из мысли, что Академия должна быть русским учреждением. Основная задача научного центра формулировалась как всемерное содействие и служение интересам России, ее экономическому и культурному развитию. Академической канцелярии по проекту отводилось подчиненное место, управление Академией передавалось собранию академиков. Этот проект был послан на рассмотрение Екатерины II, но утверждения не последовало.

Прогрессивная направленность деятельности Ломоносова не могла встретить поддержку правительственных кругов, большая часть которых выступала за развитие культуры верхов, за упрочение феодальных устоев. Претендовавшая на роль «просвещенной» правительницы Екатерина II не смогла оценить значения трудов русского ученого. Она призвала таких деятелей, как Тауберт (получивший с воцарением новой императрицы чин статского советника). Ломоносов видел отношение к нему со стороны Екатерины и ее окружения и, не надеясь на поддержку своих начинаний, в 1762 г. подал прошение об отставке. Екатерина сначала подписала указ об отставке, но затем, опасаясь за свой авторитет в Европе, отменила его. Она не могла не считаться с мировой известностью Ломоносова. Этим объясняются и некоторые проявления внешнего расположения к ученому. В 1763 г. Ломоносову был пожалован чин статского советника. В следующем году Екатерина II посетила его в мозаичной мастерской. Но эти факты ни в коей мере не говорят об истинном отношении правящих кругов к Ломоносову.

Примечания

¹  Ставший впоследствии первым в мире исследователем фарфора и первым составителем его научной технологии (А. Б. Салтыков

²  Словами «преимущественного остроумия» Ломоносов перевел латинскую формулу «praestantis ingeniis», что значит «выдающихся способностей» («М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников», стр. 98).

³  М. И. Радовский. М. В. Ломоносов и Петербургская Академия наук. М. — Л., 1961, стр. 24.

⁴  Опубликована только в 1751 г., когда Ломоносов печатал свой сборник литературных произведений.

⁵  . Полн. собр. соч., т. 10. М. — Л., 1957, стр. 430.

⁶  «М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников», стр. 100.

⁷  В Марбурге 6 июня 1740 г. состоялась свадьба Ломоносова. Он женился на дочери своей квартирной хозяйки — Елизавете Христиане Цильх (в России она получила имя — Елизавета Андреевна), ставшей его верным другом на протяжении всей жизни (умерла в 1766 г.). Из-за неопределенности положения после возвращения на родину, отсутствия необходимых средств Ломоносов долгое время не мог вызвать к себе жену. Она приехала в Россию только в 1743 г. Дочь Ломоносова — Елена Михайловна по мужу Константинова, родилась в 1749 г., умерла в 1772 г. Единственная внучка М. В. Ломоносова была женой героя Отечественной войны 1812 г. — Николая Раевского. Их младшая дочь — известная Мария Волконская, жена декабриста С. Г. Волконского.

⁸  «История Академии наук», т. I, стр. 151—153.

⁹  . Указ. соч., стр. 25.

¹⁰  П. Пекарский. Указ. соч., т. I, стр. 33—34.

¹¹  А. К. Нартов сконструировал токарный, токарно-копировальный, винторезный и другие станки. После его смерти созданные им инструментальные мастерские перешли в ведение М. В. Ломоносова, а затем И. Кулибина.

¹²  . Указ. соч., стр. 38.

¹³  М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч., т. 10, стр. 554.

¹⁴  Одновременно с Ломоносовым в звании профессора элоквенции был утвержден В. К. Тредиаковский и адъюнкта натуральной философии — С. П. Крашенинников.

¹⁵  . Полн. собр. соч., т. III. М., 1947, стр. 137.

¹⁶  С этого времени Академия стала называться императорской.

¹⁷  Это отразилось на деятельности университета. Из 20 экзаменующихся студентов 7 получили звания адъюнктов и магистров, а именно М. Софронов, С. Румовский, А. Барсов, Н. Поповский, А. Константинов и др. Принятие в число сотрудников русских адъюнктов и магистров было крупным событием (Е. С. Кулябко

¹⁸  М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч., т. 10, стр. 62.

¹⁹  Там же, стр. 121.

²⁰  М. В. Ломоносов—142.

²¹  Там же, стр. 19, 55.

²²  «М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников», стр. 32.

²³  М. М. Штранге. Демократическая интеллигенция России в XVIII веке. М., 1965, стр. 37.

²⁴  . Полн. собр. соч., т. 2. М. — Л., 1951, стр. 351.

²⁵  Ломоносов уехал в Москву, не получив разрешения от академического начальства.

²⁶  М. Т. Белявский. Указ. соч., стр. 110—111.

²⁷ 

²⁸  К. Г. Разумовский был гетманом Украины.

²⁹  Гимназия существовала до 1803 г.

³⁰  М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч., т. 10, стр. 723.

³¹  . Указ. соч., стр. 32—33.

³²  После смерти Ломоносова академический университет, переданный в ведение Тауберта, действовал недолго и вскоре был закрыт.

³³  Работу над проектом параллельно вел и Тауберт.